Рене с Сайкой с трудом выбрались на тёплые голые камни. Они не могли сообразить, сколько времени пробыли в холодной воде и замёрзли настолько, что едва могли шевелиться. Рене достаточно серьёзно повредил левую ногу, у него не хватало сил даже на то, чтобы осмотреть и перевязать рану. Он лежал, глядя в небо, и, раскинув руки, впитывал всем телом зыбкое вечернее тепло. Сайка шевельнулась, вспугнув большую коричневую лягушку, вероятно, недавно проснувшуюся после зимней спячки и сидящую по соседству. Издав неясный испуганный звук, лягушка плюхнулась в воду.
– Хорошо жабам, – вздохнул Рене, – Они холодной воды совсем не боятся.
– Это не жаба, а лягушка.
– По-моему, никакой разницы…
– Это совсем разные животные, – обиделась Сайка.
– Тоже мне, животные. Ещё скажи – звери…
– Нет. Звери своих детей молоком кормят, а лягушка – животное, – подумав, обронила Сайка.
Рене смолчал. Спорить не хотелось. Короткий диалог истощил обоих. По эту сторону гор было значительно теплее. Весна уже вступила в свои права, на прибрежных кустах ивы развернулись новенькие зелёные листочки вперемешку с невзрачными душистыми колбасками цветков, воздух наполнялся птичьими трелями и деловитым гудением шмелей. Отжав и расстелив одежду на камнях, дети наслаждались покоем.
– Я хочу есть, – неожиданно произнесла Сайка.
– Я тоже, – отозвался Рене, – Пошли, поищем что-нибудь.
Дети поднялись. Рене сделал шаг и тут же вскрикнул от боли. Широкая рваная рана, на которую он не обратил вначале никакого внимания, кровоточила чуть выше левой щиколотки. Пока Рене лежал на камнях, чувствительность вернулась к ногам, и теперь рана причиняла неимоверные страдания.
– Ой, – ужаснулась Сайка, – Подожди секундочку, – воскликнула она и метнулась обратно к воде.
– Её надо чем-то перевязать, – сказал Рене ей вслед, но девочка уже скрылась за поворотом…
– Вот, держи, – Сайка вернулась и протянула Рене несколько небольших вытянутых листьев.
– Что это?
– Не знаю. Но бабушка всегда привязывала мне эти листочки, когда я ранилась.
– А что с ними делать?
– Разотри и приложи к ране. Не бойся, будет немного щипать.
Листики были совсем-совсем маленькие и казались мягкими. Однако, когда Рене попытался их размять, он почувствовал, что они очень упругие и прочные. Листья пружинисто сгибались, но затем упрямо распрямлялись, не оставляя на своей поверхности ни царапинки. Тогда мальчик просто разжевал их. Резкий свежий аромат заполнил его рот и горло. В носу защипало. Полученную кашицу Рене приложил к ране, оторвал от рубахи снизу полоску ткани и обмотал ногу.
