«Что ты здесь делаешь?»
«Не волнуйся, я приехал не из-за тебя».
Мило привстал и, верный своим привычкам, беззастенчиво начал читать мою переписку с бывшей подружкой.
«Тогда зачем?»
«Решил отдохнуть несколько дней. Не поверишь, но у меня выдался тяжелый год».
«Ты ведь не думаешь, что я буду ревновать тебя к блондинке, с которой ты ходил по магазину?»
— Какая наглость! Пошли ее в задницу! — взорвался Мило.
Не успел я набрать ответ, как на экране высветилось новое сообщение:
«И скажи своему другу, чтобы он прекратил обзывать меня…»
— Вот стерва! — заорал вышеозначенный друг.
Фраза подействовала на Мило как пощечина. Он с оскорбленным видом осмотрелся.
— Вон там, внизу!
Он ткнул пальцем в столик под навесом рядом с выставленным на террасе шведским столом.
Перегнувшись через балюстраду, я посмотрел вниз: Аврора в балетках и шелковом парео обедала с Рафаэлем Барросом, не отрывая глаз от своего смартфона.
Не желая подыгрывать ей, я выключил телефон и попросил Мило успокоиться.
Чтобы выполнить мою просьбу, ему понадобилось два бокала шампанского.
* * *
— Ладно, тебе полегчало — это уже хорошо. Но что ты собираешься делать дальше? — забеспокоился он.
— Наверное, снова буду преподавать. Только не в США, с Лос-Анджелесом связано слишком много воспоминаний.
— Куда поедешь?
— Думаю, во Францию. Я знаю одну международную школу на Лазурном Берегу, они как-то интересовались мной. Попытаю удачу там.
— Значит, бросишь нас… — раздосадованно протянул Мило.
— Дружище, пора уже вырасти.
— А книга?
— С книгами покончено.
Мило не успел и рта раскрыть, как наш столик оказался в эпицентре урагана.
— Что значит «покончено»? А как же я? — завопила Билли.
Посетители осуждающе посмотрели на нас. Я представил себе, как со стороны выглядят проделки Мило и вспышки гнева Билли. Да уж, мы явно были лишними в этом ареопаге звезд и миллиардеров. Наше место в пригородном домике: жарить сосиски, попивать пиво, а в промежутках кидать мяч в кольцо.
— Вы обещали помочь! — напомнила Билли, нависая надо мной.
Мило поддержал ее:
— Да, если уж дал слово…
— А ты помолчи! — прорычал я, угрожающе ткнув в него пальцем.
Схватив молодую женщину за руку, я отвел ее в сторону.
— Ладно, хватит обманывать себя. Я больше не МОГУ писать. Не могу и не ХОЧУ. Вам придется смириться с этим, принять как данность.
— Но я хочу вернуться домой!
— Считайте, что теперь ваш дом здесь. В этой сраной «реальной жизни», которая вам, по-моему, очень нравится.
