Бумажная девушка | страница 122
— А ты?
— Повезу ее в Париж к врачу, которого посоветовала Аврора. Надо приостановить развитие болезни. Но главное…
Я сложил раскиданные по столу листы бумаги, собираясь с мыслями.
— Что главное?
— Я должен написать третий том, чтобы Билли вернулась домой.
Мило нахмурился:
— Не понимаю, почему ты так уверен, что, написав книгу, отправишь ее обратно?
Я взял блокнот и постарался четко, в манере доктора Филипсона, изложить все, что передумал за последние два часа.
— Ты, я, Кароль — мы живем в реальном мире. Это настоящая жизнь, в ней мы совершаем различные поступки и сталкиваемся с себе подобными, то есть с людьми.
— Это понятно.
— Но есть еще и воображаемый мир — мир литературы и вымысла. Там до недавнего времени жила Билли.
Для большей убедительности я нарисовал табличку:
— Продолжай, — потребовал Мило.
— Как ты сам сказал, Билли пересекла границу между двумя мирами благодаря типографской ошибке. Сто тысяч бракованных экземпляров книги открыли ей дверь в другое измерение.
Мило одобрительно хмыкнул.
— И вот, попав в непривычное окружение, Билли стала терять силы.
Мило подскочил.
— Значит, единственная возможность не дать ей умереть здесь — это найти последний бракованный экземпляр…
— А чтобы отправить ее обратно, надо написать третий том. Так она сможет вернуться туда, откуда пришла.
Мило с интересом рассматривал схему, но его явно что-то смущало.
— До тебя так и не дошло, почему третий том позволит ей вернуться домой?
— Честно говоря, нет.
— Ладно, слушай. Объясняю еще раз. Как по-твоему, кто создает воображаемый мир?
— Конечно, ты! Ну, то есть писатель.
— Ты прав. Но я проделываю лишь половину работы.
— А вторую кто?
— Читатель…
Мило озадаченно посмотрел на меня.
— Вот смотри, что написал Вольтер в тысяча семьсот шестьдесят четвертом году, — сказал я, показывая свои записи.
Склонившись над блокнотом, он прочитал вслух:
— Самые нужные книги — это те, в которых половину читатели додумывают сами.
Я вскочил из-за стола и принялся убеждать его:
— Давай подумаем, что такое книга. Всего-навсего определенная последовательность букв. Чтобы рассказ стал рассказом, недостаточно поставить финальную точку. У меня в столе лежит несколько незаконченных произведений, но они мертвы, ведь их никто не видел. Книга оживает благодаря читателю. Именно он вдыхает в повествование жизнь, создавая у себя в голове воображаемый мир, в котором существуют персонажи.
Нашу беседу прервала страдающая от безделья библиотекарь. Она принесла Мило чашку горячего шоколада со специями. Сделав глоток, мой друг заметил:
