В течение минуты Дениз молчала. Затем она сказала:
— Я не хочу знать, на что похож тот дом, что ты отдал из-за меня Яну. Неудивительно, что ты продолжаешь говорить мне, что не позволишь мне вернуть долг. Я, скорее всего, и не смогу, даже если отдам тебе последний цент, что у меня есть.
Спейд вынырнул из воспоминаний о прошлом.
— Ты прекратишь беспокоиться об этом? Ян, скорее всего, за следующие несколько лет предложит его мне в качестве ставки в каком-нибудь очередном пари, тогда и отыграю. Или ему что-нибудь понадобится, и он обменяет его на мою помощь. Потеря этого дома — не навсегда.
Она подарила ему бледную улыбку.
— Ты бы сказал мне то же самое, даже если бы это была и не правда, так?
Да, сказал бы, но в этом не признается.
— Абсурд. Таковы вампиры. Если хочешь что-то, этому есть цена. Но она всё равно к тебе вернётся.
Альтен остановил автомобиль перед домом, выпрыгивая, чтобы забрать из багажника их сумки. Дениз отвела взгляд.
— Ты никогда не просил, чтобы я заплатила цену, — почти прошептала она.
Спейд почувствовал, как что-то напряглось в нём, стоило ему взглянуть на её профиль. О, я много чего хочу от тебя, Дениз. Слишком много, чтобы сказать тебе об этом прямо сейчас.
— Ты не вампир, — было всё, что он ответил.
Альтен открыл его дверь.
— С вашего позволения?
Спейд вышел и протянул руку Дениз. Она приняла её, а затем смущённо отпустила, выйдя из машины.
Он отвёл её к парадной двери, открытой улыбающейся домоправительницей Эммой. Тогда он и позволил Дениз узнать последний кусочек плана.
— Теперь я уезжаю. Альтен останется с тобой на следующие несколько дней.
Рот Дениз приоткрылся.
— Уезжаешь? — повторила она. — Куда? Зачем?
Спейд наклонился и сказал, понизив голос:
— Не выходи из дома ни при каких обстоятельствах и ни за что не приглашай никого войти внутрь.
Удивление значилось на её лице, но под ним что-то ещё. Боль.
— Ты вернёшься?
Грусть в нём конкурировала с другой, более глубокой эмоцией. Она действительно полагала, что он привёз её сюда, только чтобы бросить? Разве не узнала она его достаточно к настоящему времени, чтобы понять, что он этого не сделает?
— Да, я вернусь, — сказал он хриплым голосом.
А затем он сделал то, чего хотел дольше, чем сам признавал. Он притянул её ближе, отклоняя её голову назад и покрывая её рот своим. Удивлённый вдох Дениз разомкнул её губы, и он скользнул вдоль них языком. На вкус они были ещё лучше, чем её кожа, а когда он углубил поцелуй, лаская её язык своим и изучая изгибы её рта, вкус её стал похож на красное вино — тёмное, пьянящее и сладкое. Без наркотических эффектов крови, но всё такое же дурманящее.
