Кристобаль горько усмехнулся. Да, у хозяина трактира были основания радоваться. На полученную им горсть невзрачных зерен можно было скупить все постоялые дворы вдоль дороги чуть ли не до самой столицы. И еще Кристобаль подумал о том, что этой горсточки зерен с лихвой хватило бы и на снаряжение его экспедиции. Но вся беда в том, что ему не от кого ждать такого подарка судьбы. О, эти всемогущие восточные пряности! Они баснословно дороги, потому что, словно в сказке, надежно упрятаны от европейцев в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, за высокими горами, за глубокими морями.
Ну вот, опять моря. Видно, никуда не деться от них Кристобалю. Крепко же запали они в душу, если умудрились вплестись даже в мысли об индийских пряностях... Моря и пряности! Ну что может быть более несовместимым? Это ж надо в голову прийти такому - моря и пряности. Смешно!
И вдруг дремота мигом слетела с Кристобаля. Моря и пряности... А что если выход именно в этом?..
По дороге на Кордову, где временно обосновался двор Изабеллы и Фердинанда, торопливо шагал человек в сильно износившемся плаще. За его спиной вставало над землей утреннее солнце, и длинная тень человека, колыхаясь в такт его шагам, растеклась по каменистой дороге далеко впереди. Редкие в этот ранний час встречные прохожие оборачивались и долго провожали взглядами странную фигуру: человек казался им безумным. Неподвижно глядя в одну точку, он шагал и шагал, непрестанно повторяя одни и те же слова:
- Западный путь в Индию!.. Западный путь в Индию!..
III
Двор Изабеллы и Фердинанда переживал радостные дни триумфа: на Гранадском фронте победоносные войска Кастилии взяли у эмира город Малагу.
В Кордове повсеместно царило веселье. Всюду гремела музыка. По вечерам слуги иллюминировали каждый дом множеством факелов и плошек - на улицах становилось светло как днем. На стол подавались изысканнейшие кушанья. Рекой лились столетние вина. А знатные дамы словно задались целью ослепить друг друга блеском своих туалетов и драгоценностей. Впрочем, сеньоры тоже не желали ни в чем отставать от них.
И только один человек день ото дня становился все мрачнее и мрачнее. Это был главный эконом Кастилии дон Алонсо де Кинтанилья.
...Королевская казна давно пуста - хоть шаром покати. Может быть, кто-нибудь думает, что это - большой государственный секрет? Так он-то, Кинтанилья, знает, что последнему пажу королевы уже надоело развлекать анекдотами об этом своих подружек из веселых домов. Казалось бы, любого нормального человека должна беспокоить толщина собственного кошелька - это так же ясно, как то, что он, главный эконом королевства, ей-богу, скоро станет посмешищем для любого уличного мальчишки. Так нет же, Изабеллу и Фердинанда даже не интересует то плачевное положение, в котором оказалась казна. Как будто так и должно быть, чтобы один за другим летели на ветер займы, взятые под страшные проценты, да и то лишь под угрозой обвинения банкиров в вероотступничестве. Победа над маврами в Малаге - это, конечно, хорошо, ничего против этого он не имеет. Но разве можно делать из жизни сплошной праздник, когда на юге остается такой крепкий орешек, как эмирская Гранада? А сколько монет придется ухлопать на укрепление северо-восточной границы с Францией? Интересно, кто об этом должен думать, а? Конечно, искать пути для пополнения казны - это не королевская забота. Но тратить-то можно бы и поменьше. Он, главный эконом, уже и придумать не может, какими еще новыми налогами осчастливить подданных победоносной королевской четы... Да и что толку в новых налогах, когда населению процветающего королевства все равно нечем их выплачивать?..
