Фон Штраубе его перебил:
— Но в таком случае, мой комтур, я уж и вовсе не вижу в покушении на меня никакого смысла! Заговор существует – это, как вы говорите, и без меня тут знают все. Имена заговорщиков я не знаю и не мог бы знать, ибо о существовании самого заговора лишь только что услыхал от вас. Пророчества, не подкрепленные знанием имен, даже самого императора, судя по вашим словам, не сильно интересуют. И если я что-то и сказал о заговоре, то все равно – какой же тогда, скажите, в этом покушении смысл?
— А разве вы там, в карете, хоть словом обмолвились о заговоре? — слегка улыбнулся комтур. — Да и как вы могли о нем обмолвиться, если только-только о нем узнали?.. Попытайтесь-ка повторить свои подлинные слова.
— Я, кажется, сказал… — напряг память фон Штраубе. — Да, я сказал, что императора скоро убьют, причем убьют самым жестоким образом.
— Sic!23 – воскликнул граф. — Да, как и было вами речено! И как раз это – самое опасное для заговорщиков! Как раз этого-то вам и не стоило произносить вслух!
Снова фон Штраубе ничего не понимал.
— Но разве заговор не предполагает как цель свержение и убийство? — спросил он.
— Однако вы изволили назвать сразу две цели, — снова же улыбнулся граф.
— А что же, заговорщики могут ставить целью только свержение, но не убийство? — удивился рыцарь.
— О, разумеется, они желают его именно убить, — продолжал улыбаться Литта. — И не сомневаюсь, они его когда-нибудь наверняка убьют. И об этом, могу вас уверить, заранее знают они все. Кроме… — При последнем слове лицо комтура сделалось серьезным.
— Кроме?.. — повторил за ним фон Штраубе.
Граф сперва огляделся по сторонам и затем произнес полушепотом:
— Кроме главного заговорщика…
— И кто же он? — непроизвольно также перейдя на полушепот, спросил фон Штраубе. — Вы знаете его?
— Нет, я не знаю, — сказал комтур. — Но вся наука логики подсказывает мне, что лишь это лицо и должно таковым быть. Точнее – не может не быть таковым! И узнай ОНО об убийстве, а не об одном лишь свержении – заговору конец да и всем заговорщикам тоже.
— Но кто оно, кто, это «лицо»?! — забывшись, воскликнул фон Штраубе.
— Тсс!.. — Комтур приложил палец к губам и окинул взором воздух вокруг себя, точно воочию видел растворенных в нем шпионов. — Коли угодно, — тихо продолжил он, — я проведу вас по пути своих рассуждений, и вы сами обо всем догадаетесь. Итак… Что должно настать в этой стране после свержения императора? Республика? Едва ли. Это противоречило бы всем понятиям здешнего дворянства о власти. Стало быть – снова же монархия, но иного, более благосклонного к дворянским привилегиям образца. И в ком же, по-вашему, заговорщики могут видеть подобного монарха?
