…будут еще задаваться вопросом, что стало причиной случившегося среди ночи пожара. Одни говорят о чрезмерной приверженности русского богатыря к Бахусу – увы, нередкой среди отечественных талантов; другие поговаривают о злоумышлении – кто-то якобы даже видел двух неизвестных особ, мужского и женского пола, в спешке покидающих объятый пламенем дом… ("Черт!" – в сердцах подумал фон Штраубе.) …Полиция, как у нас это испокон заведено, вовсе безмолвствует…
…в считанные секунды не оставив следа ни от прекрасного особняка, ни от коллекции живописных полотен, ни от дорогой синематехники, ни, тем более, от синематографических шедевров нашего пионера, столь подвластных огню. Даже праха самого Бурмасова пожарным, несмотря на все усилия, так и не удалось…
…доказав своим примером, что при любом богатстве не одни только материальные услады способны…
Покойся же с миром, былинный Еруслан, дерзновенный зачинатель…
…беспощадным роком в расцвете сил своих!
Аделия Корде
* * *
Дальше фон Штраубе лишь пролистывал газеты, не задерживаясь на отчеркнутых статьях, только выхватывая взглядом некоторые заголовки и строки, снова и снова сообщавшие о потопах, взрывах, пожарах и прочих внезапных бедствиях:
…"Гибель в кузне Вулкана"…
…"Гомункулус вырывается на свободу"…
…"Месть арктических льдов"…
…"Смертельная дуэль со стихией"…
…"…несмотря на все принятые меры по спасению…"…
…"…и огненная пучина поглотила…"…
…"… вместе с ним… на дно озера… и деревня …яевка, разделившая судьбу легендарного града Китежа – нашей российской Атлантиды…"…
…"…все решилось в один миг, от единой случайной искры. До коих же пор, столь богатые талантами, мы будем столь беспечны в простейших мерах безопасности?!.."…
…"…не сумев удержать энергию сю в отведенных пределах… И от роду было ему, что знаменательно, 33…"…
Более он читать не стал, отодвинул от себя стопку газет. Суть подборки была ясна – мир, сам не осознавая того, катился к своей неотвратимой гибели, как управляемая слепым кучером карета. Уже летели в пропасть камни из-под колес, но слепой лихач знай себе нахлестывал взгоряченных лошадей. И каким-то загадочным образом он, фон Штраубе, чувствовал свою сопричастность со всем происходящим. Необходимо было срочно продолжить разговор с котелками, безусловно, тоже знавшими об этой его сопричастности, причем, вероятно, знавшими несравнимо лучше, нежели он сам.
Между тем, прошло уже изрядно времени с тех пор, как странные Иван Иванычи оставили его одного, часа, наверно, полтора, если даже не больше, за окном успело вовсе стемнеть, а они никак не появлялись. Фон Штраубе сначала нарочито громко прокашлялся, затем встал и принялся расхаживать по комнате, печатая шаг и стараясь ступать на самые скрипучие доски паркета, но и производимый шум ни к чему не привел. Еще, пожалуй, с четверть часа он продолжал эти безрезультатные упражнения в шагистике, наконец, порядком утомившись, решительно направился к дверям. Слова уже вертелись на языке. Начать разговор он полагал так: "Все это в самом деле крайне занимательно, господа, однако же…"
