Девушка чувствовала себя одинокой, а мне исполнилось всего-то пятнадцать лет, — я забыл обо всем кроме нее, остальная жизнь просто перестала существовать — чувства поглотили меня целиком!
До этого я учился вполне прилично — был одним из лучших в классе, а теперь забросил учебу, нахватал плохих оценок и угодил в список отстающих по успеваемости.
Но тогда я мало беспокоился о школьных отметках. Меня волновало совсем другое — стоило мне остаться наедине с любимой, как меня охватывало странное чувство. Мне казалось, я балансирую на лезвии бритвы — ужас сковывал мое сердце, и оно замирало от одной мысли, что в любую минуту нас может застать судья! Я был таким наивным — думал, если он застанет нас вместе, то сразу вызовет полицию, меня отправят в тюрьму, а потом будут судить и обязательно приговорят к смертной казни!
Но девушка только насмехалась над моими страхами:
— Если ты так сильно боишься, может, тебе лучше уйти? — с издевкой предлагала она и глумливо добавляла: — Уходи отсюда сейчас же! Убирайся вон! Только знай — если ты уйдешь, больше я тебя близко не подпущу — ни сегодня, ни завтра, никогда больше!
И с каждым словом узелок на незримой веревочке, что привязывала меня к ней, затягивался все туже, я вздыхал и продолжал семенить рядом как покорная собачонка.
Но и у нее были свои слабые места — целых два! Больше всего девушка переживала из-за супруги судьи и огромного дома, в котором проживало почтенное семейство ее любовника.
Каждый день я проходил мимо дома судьи по дороге в школу.
Особняк был устроен наподобие старинного замка — со всех сторон его опоясывал ров с водой, шириной не меньше двух-трех метров, а вдоль противоположной от улицы стороны рва дополнительно обнесен стеной и живой изгородью из колючих кустарников, посторонним и думать было нечего туда пробраться!
По обе стороны от главного входа, словно колонны, высились две огромные сосны, а крыльцо было вырублено из цельного куска древесины. У дверей всегда дежурил рикша, прислонив к стене свою коляску.
В поместье судьи даже теннисный корт имелся — он располагался с западной стороны. Вы только попытайтесь представить — в десятые годы, в самом начале двадцатого века! Хотя, сколько живу, ни разу не встретил в провинциальных городишках вроде моего родного Утсономия никого, кто бы умел играть в теннис.
Судья в те годы был большой человек! В негласной социальной иерархии он занимал ту же ступень, что и губернатор всей префектуры, поэтому наш судья обосновался в резиденции, достойной подчеркивать его высокий статус.
