Дородным мужчиной оказался сам главный судья — он заглянул к нам, лично осмотрел жилище, которое собирался арендовать для своей молоденькой содержанки, одобрил двухэтажное строение в саду, и всего через десять дней девушка окончательно переехала в наш гостевой дом.
Судья посещал любовницу исключительно по воскресеньям и только днем. Не было случая, чтобы он приехал среди недели или в субботу. Его всегда привозил рикша. У дома судья неторопливо выбирался из коляски — надо признать, этот располневший мужчина, изрядно за сорок, умел выглядеть импозантным, особенно когда был одет в официальное кимоно и гэта — традиционные деревянные сандалии на высокой подошве [4]. Он стоял и ждал, пока девушка сама расплатится и отпустит рикшу. Потом они удалялись в дом и оставались там до вечера.
В сумерках рикша возвращался за судьей, поднимал над коляской складной бумажный полог, почтенный пассажир устраивался среди подушек, и они отправлялись в обратный путь, а девушка, выходившая проводить гостя, долго смотрела вслед, стоя у двери.
Один раз в месяц мне представлялся повод заглянуть к нашей постоялице — я получал от нее плату за аренду дома.
Дело в том, что отец вынужден был отказаться от жизни в уютном и живописном пригороде — слишком занятый торговлей, он не мог покинуть небольшую квартиру над своим магазином, где вместе с ним оставались моя мама и младшая сестренка. А мне пришлось перебраться к бабушке и дедушке, и в мои обязанности входило ежемесячно наведываться к девушке за оплатой.
Она вручала мне деньги и вежливо говорила:
— Вот — возьмите, большое спасибо! — и больше не добавляла ни слова.
Так продолжалось до зимы. Но однажды вечером, когда я заглянул к ней за очередной арендной платой и привычно топтался у двери, она крикнула из глубины дома:
— Проходи сюда, Эйдзи!
Я ничего не ответил, а поскольку дверь была открыта, направился прямиком в комнату, раздвинул обтянутые бумагой двери-ширму и увидел девушку.
Она сидела у жаровни и держала в руках палочки для еды.
— Я только что приготовила рисовые пирожки — хочешь попробовать? Эйдзи — ну что ты там застрял? Подходи ближе, садись грейся… Давай же, скорее! Устраивайся… Скажи мне… Скажи, сколько тебе лет?
— Зачем?
— Неважно, просто скажи, и все…
Она слегка улыбнулась и заглянула мне в лицо, потом тоненькими, изящными пальчиками отломила кусочек от надкушенного пирожка и нежно потребовала:
— Открывай-ка ротик!
Помню, как моя голова закружилась и на миг весь остальной мир растаял — утратил четкие границы и очертания. Я видел только одно — как ее белоснежные пальчики приближаются к моему лицу, и едва дышал! За эти краткие секунды моя жизнь изменилась — перевернулась и понеслась кувырком… Я совершенно потерял голову — сами можете догадаться, что случилось дальше
