Горячие сердца | страница 52



Мими сжала его руку.

— Как ни старался, я не сумел ее вытащить. И позвать на помощь тоже не удавалось. Я бросил на землю радиопередатчик, который крепится к ремню. Стоит тебе упасть — через пятнадцать секунд раздается сигнал, предупреждая команду, что ты в беде. Сигнал сработал, но, думаю, из-за шума и суматохи внизу его просто не услышали.

— И что потом?

— Кислород у меня был на исходе: пришлось разделить остаток на троих. И она стала умолять меня забрать ребенка. Это был единственный путь к спасению. Поцеловав малыша, она взяла с меня слово, что я вернусь за ней.

— И ты обещал?

— Да, хотя и знал, что это невозможно. Я взял ребенка и пошел назад. Как только вышел из комнаты, стены зашатались, и я уже не оглядывался. Было ясно, что в это здание никто больше не вернется.

— Тогда и был сделан тот снимок?

— Да.

— Ты смотрелся героем.

— А чувствовал себя идиотом, даже хуже. Неудачником. Полным неудачником.

— И потом здание рухнуло?

Гибсон кивнул и хотел было отнять руку, но Мими задержала ее в своей.

— Ты спас жизнь мальчика.

— Да.

— Она знала, что ее ребенок будет жить.

— Думаю, знала.

— Вы погибли бы все, если бы ты не унес ребенка.

— Это точно.

— Значит, другого выхода не было?

— Наверное.

— Так в чем же дело?

Он покачал головой.

— Я бы не хотел вновь оказаться перед выбором. Не хочу, чтобы от моего поступка снова зависела чья-то жизнь. Вот почему я никогда больше не вернусь в пожарную часть, а ты просто дура, если хочешь туда. — Он с трудом поднялся, отстраняя ее руку. — Настоящее испытание для пожарного — это не умение отжиматься или таскать по лестнице мешок с песком, и не способность вызубрить наизусть все пункты инструкции, предписывающей, как правильно накачивать воду в шланг. Настоящее испытание — это когда ты должен бросить человека в огне, зная наверняка, что он погибнет. Когда она поцеловала сына, я знал, что это в последний раз. И она тоже знала.

— Наверное, это ужасно.

— Если бы Мик был тогда рядом, мы смогли бы ее спасти, — продолжал он. — Я всегда все делал сам, один, я ценю свою независимость. Но тогда следовало рассуждать как члену команды. Я должен был взять с собой напарника. Должен был взять Мика. Или хотя бы позволить решать шефу.

— Так вот почему ты уволился?

— Да. Я не хочу быть в ответе за чью-то смерть и в то же время слишком упрям, чтобы измениться. Мой отец и дед были пожарными, хорошими пожарными. Жили и умирали, борясь с огнем. А я больше не могу.

Мими обняла его. Вначале Гибсон хотел было высвободиться, но потом почувствовал искренность ее сострадания. Слишком долго он отказывал себе в человеческом тепле. Гибсон зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их запах, и вдруг — неожиданно для самого себя — поцеловал девушку.