— Да?
Рон, мгновенно насторожившись, вскочил на ноги.
— Я — Этель Фостер, врач Марии.
Рон протянул для пожатия левую руку, на что женщина, слегка удивившись, протянула ему свою.
Без руки, с широкими плечами, он казался немного кривобоким. Джейн уже привыкла к нему, но видеть это впервые было трудно.
— Мария сказала, что вы человек слова, и потому ждала вас, — сказала доктор со слабой улыбкой. — В отличие от меня.
— Вы циник, доктор?
— Просто имела дело с адвокатами.
— Но не со мной.
— Время покажет, мистер Бартон.
Джейн, заметив, что доктор Фостер чуть улыбнулась, присудила очко Рону.
— Доктор Фостер, это доктор Джейн Сандерс. Она детский психолог, и я пригласил ее сюда представлять интересы ребенка.
— Понимаю.
Доктор повернулась к Джейн пожать ей руку, и та увидела темные тени под глазами и усталые морщинки вокруг полных бледных губ. Слишком большая ответственность, слишком много волнений и слишком мало сна, профессионально определила она, чувствуя духовное родство с этой женщиной.
— Я полагаю, ребенок уже родился? — мягко спросила Джейн.
Доктор Фостер кивнула.
— Около тридцати минут назад. Мы только что перевели Марию в палату.
— Как она? — поинтересовался Рон.
— Неважно. У нее было обильное кровотечение, да и долгие роды подорвали силы. Уровень лейкоцитов в крови опасно низок, он не поднялся даже после многократных переливаний.
— А ребенок? — быстро спросила Джейн.
— Слава Богу, нормально. Девочка. Шесть фунтов пять унций. Рефлексы нормальные, реакция тоже.
Рон встревожился.
— Очень маленький вес, по-моему.
— Как обычно у тюремных детей, — объяснила доктор Фостер с ироничной улыбкой.
— Сможет ли мать сама кормить ребенка?
Джейн подумала о первых днях жизни девочки.
— К сожалению, нет. Не только потому, что это против правил. Мария слишком слаба.
Во взгляде доктора Фостер сквозило отчаяние врача, который сделал все, что мог, и тем не менее проиграл.
— Мы можем ее увидеть? — спросил Рон.
— Обычно в таких случаях я отвечаю — нет, но она очень ждала этой встречи. Может быть, разговор с вами заставит ее меньше тревожиться о будущем девочки.
Рон выглядел смущенным, но решительным.
— Нам следует еще что-нибудь знать, прежде чем зайти к ней?
— Только то, что она очень слаба физически и еще больше угнетена эмоционально. Старайтесь не расстраивать ее, насколько это возможно.
Быстро повернувшись, доктор повела их в палату.
В комнате, рассчитанной на две кровати, стояли четыре, и одна и них была отделена от других занавесками.
