— Хорошо.
— Сколько лет было вашей дочери, когда она впервые переспала с мужчиной?
— Говорит, что примерно восемь лет.
— И вы считаете это нормальным?!
Все вокруг зашушукали и стали переглядываться.
— Говорит, что нормально… Че ненормального-то? У нас всегда так. В одиннадцать-двенадцать лет у нас уже выходят замуж.
— Я не понимаю, как вы сейчас продаете дочь, а ее еще потом и замуж возьмут? — Рич перешел на издевательский тон. — У вас, наверное, тоже муж есть, дома сидит и ждет?!
— Есть, конечно. Ждет.
— Вы шутите, что ли?!
Тут вмешался Хорхе.
— Понимаете, в Таиланде это нормально. Для ее мужа — это нормально, для большинства мужиков — нормально. Это наша философия, и по-другому мы не можем…
— С ума сойти можно.
— Стоп, — Горров остановил съемки. — Значит, так, сейчас узнаешь цену на нее и дочь, торгуетесь и уходите туда, куда она укажет. Понятно?
— Мне нужно будет трахать их? — Рич смотрел на маму с дочерью и был в шоке.
— Понятно?! — сквозь зубы закричал Горров и хлопнул руками. — Работаем!
* * *
— Ну что, спринтер, давно секса не было? — Варвара не надела, а натянула трусы.
— Извини, — Сергей сел на унитаз.
— Да я все понимаю, солдат… Мне даже приятно, что ты так быстро кончил. Ну, в смысле, морально приятно, — Варвара достала зеркало и красила губы, не глядя на Сергея и не видя, что от ее слов и ситуации у того катились слезы. — А технику мы тебе поставим, не переживай. Орудие у тебя крупнокалиберное — мои атаки выдержит.
Сергей упал на колени, обнял и прижался к Варе, горько зарыдал.
— Эй, чш-ш-ш, солдат! Врагов спугнешь! — Варя гладила его по голове. «А Ричард не любил, чтоб я его гладила», — подумала.
Сергей поднял заплаканные глаза и прошептал:
— Выходи за меня.
— Солдат-солдат, — она тихонько вытирала его слезы ладонью, — что мы с тобой жрать-то будем? У тебя дома, наверное, стенгазета вместо туалетной бумаги?
— Сейчас нет бумаги, а завтра будет из шелка. Я заработаю, — Сергей как-то по-юношески вскочил, забыв о том, что голый. — Я смогу нас прокормить, я умный!
— Ты голый сейчас. И вот еще что… Я! — Варя проглотила горечь. — Я не хочу кормиться, понимаешь. И в стойле жить не захочу. Натягивай штаны, пионер. Заработаешь миллион — позвони.
Они вышли на улицу. Уже стемнело. Шли, молчали и думали.
«Интересно, кто я для нее?»
«Интересно, кто он для меня? А кто мне Ричард? Ричард… Мне нужно принять дозу»…
— Все, пионер, — Варвара резко развернулась и протянула руку. — Давай прощаться, чур, только без слез.
