— Простите, старший инспектор, — поправился Фалко. — Брик Фалко, проповедник Светлого Меркуцио.
— Знаю, — тяжело вздохнул инспектор, словно личное знакомство с Бриком было для него непоправимой трагедией.
— Вы расследуете похищение Алины Ираты? — сразу взял акулу за жабры Фалко.
— В моем ведении много дел, — ответил инспектор. — Но среди них не значится обсуждение служебной информации на лестнице.
— Понял, — сказал Фалко. — Как вам понравится предложение отобедать вместе?
— Совсем не понравится, — сообщил инспектор. — Вид постороннего, сующего свой нос в мое расследование, отбивает мне весь аппетит.
— Ну какой же я посторонний? — усмехнулся Фалко.
Человечек снова вздохнул.
— Да. Формально вы свидетель, но фактически я уже ознакомился с вашим рапортом о спасении упомянутой вами особы, и должен заметить, что как свидетель по данному делу вы совершенно бесполезны. К тому же у вас непробиваемое алиби на момент нападения, так что вас даже подозревать бессмысленно. Я как раз собирался вычеркнуть вас из списка.
— Не спешите, инспектор, я еще могу пригодиться.
— Старший инспектор, — поправил человечек. — Старший инспектор Пертинакс. Вы, Фалко, действительно можете оказать следствию неоценимую услугу. Займитесь своим делом, и не лезьте под руку. Всего хорошего.
Старший инспектор повернулся и засеменил вниз по ступенькам. Фалко хотел сказать ему вслед какую-нибудь колкость, но не успел придумать ничего подходящего.
В городском архиве к нему отнеслись немногим лучше. Спрятавшийся за коралловой стойкой архивариус только развел руками, и с сожалением сообщил, что никаких данных о состоянии дел Ирата он выдать не может, потому как на все, что связано с этой фамилией, наложен строжайший полицейский запрет, и он, архивариус, является хранителем знаний, а не искателем неприятностей. Вот если бы Фалко привел с собой ранее упомянутую Алину Ирату и та подтвердила бы его право на знакомство с делами семьи, тут можно было бы кое-что устроить.
Фалко, сохраняя самообладание, напомнил, что именно ради поиска Алины он и лезет не в свое дело, на что получил клятвенное заверение: если поиски увенчаются успехом, ему непременно пойдут навстречу в городском архиве. Растянувшиеся на полчаса препирательства породили стойкое убеждение, что права Алины ценятся здесь куда выше ее самой. Фалко в раздражении покинул архив и направился в улей.
Городской узел связи уже был открыт для приема посетителей, и недостатка в них не ощущалось. Складывалось впечатление, что оставшиеся на декаду без дальней связи люди стремились наверстать упущенное именно сегодня. Идеально круглый шар саженей тридцать в диаметре, обшитый темным деревом, был погружен в воду по самые входные люки. Все они были распахнуты, и около каждого группировалась стайка страждущих. Фалко выбрал ту, где преобладали портовые рабочие. Группа выглядела побольше прочих, но рабочие редко интересуются мировыми новостями. Большинство приплыло проверить почту и отправить заранее заготовленные письма, так что очередь двигалась очень быстро.
