Промежутки бытия | страница 29



Одинокий человек никому не нужен,
И ему такая жизнь тоже не нужна.
Если даже был когда сыном или мужем,
Мать родная умерла, не пришлась жена.
Стало некого любить, незачем стараться.
Для себя тоскливо жить, как тут ни крути.
Будет в памяти теперь медленно стираться
Всё, что мнилось на его жизненном пути.
Не сумели былью стать ранние загады,
Оказались все они просто ни к чему.
Оказалось, жизнь идёт к близкому закату.
И бывает по ночам страшно одному.

* * *

Победитель ничего не получает,
Не скорбит о том и нас не поучает,
Продолжает своё дело, как бы плохо
Ни закончилась победная эпоха.
Выбор сделан. От него теперь зависит,
Чем утешится когда-нибудь завистник,
Что останется в итоге самым главным,
Если выигрыш окажется бесславным.

* * *

Ожидающий победного конца,
Безусловного успеха и наград —
Не пошлёт домой поспешного гонца.
Он и сам ещё как следует не рад.
За столом со скромным ужином сидит,
В отдалении дымится миска щей.
Он давно уже богат и знаменит,
Но его не вдохновляет ход вещей.
Без восторга и заманчивых идей
Ему будущее видится его.
Как ни странно, но в сообществе людей
Победитель не получит ничего.

* * *

Истинно мёртвое неуязвимо.
Только живое проносится мимо
И умирает со скоростью света
По мировой разнарядке на это.
Оптом и в розницу, без остановки,
Ночью и днём и в любой обстановке
Перетекает материя тела
На переделку в иные пределы.
Там своя кухня, законы, устои.
Их пересматривать – дело пустое.
Значит, и мы подчинимся с тобою,
Тихо в пространство уйдём голубое.

* * *

Нам не подходит проверенный способ.
Каждый из нас – терпеливая особь.
До пораженья, до полной победы.
Непротивленцы, борцы, привереды.
Но у терпения тоже пределы.
Наши ряды навсегда поредели.
Наших достоинств для вечности мало,
Время такими нас воспринимало.
А уж ему всё равно и подавно,
Если инстинкт человечий подавлен,
Если в отстойниках кормится стадо…
Значит, ему это было и надо.
Трудно поверить в такие законы.
Вытоптан луг, и готовы загоны.
В них пастухи новый скот загоняют.
Рвутся кнуты, мертвечиной воняют.

Третья тетрадь

* * *

Осторожно, тише в спорах.
Память стала прихотлива.
Был горяч, горел, как порох —
Стал внимать неторопливо.
Потому что факты, лица,
Даты, прочие детали
Стали меркнуть и двоиться,
Неразборчивыми стали.
Помню многое не точно,
Жажда истин ослабела.
Многоточья, многоточья
После каждого пробела.
Книжку памяти листаю.
Пропуск. Чистая страница.
А потом глава пустая.
Тут пора остановиться.

* * *

Живём как будто в заповеднике
И ждём плодов народовластия,