Промежутки бытия | страница 19



По лесам – грачиный грай,
Соловьиный посвист.
Лучше с козыря играй,
А с шестёрок – после.
Птичий гомон, болтовня
Воробьёв на крыше.
Вы хоть слышите меня,
Коль не слышат выше?
Чисто иволга поёт,
Речка серебрится.
Жизнь нам долг свой отдаёт,
Наш берёт сторицей.

* * *

Когда меня не будет,
          всё будет по-другому.
Не хуже и не лучше,
          а просто без меня.
Когда меня не будет
          уже на этом свете,
Я буду с интересом
          за этим наблюдать.
Когда меня не будет,
          я многое узнаю,
О чём узнать пытался
          до самого конца.
Когда меня не будет,
          я лишь тогда увижу,
Что было это знанье
          не нужно никому.

* * *

На шестом десятке лет
Понял еле-еле,
Что последней правды нет,
Нет конечной цели.
Есть заботы и дела,
Умиротворенье.
Жизнь попыткою была
Божьего творенья.
Неудачу ли, успех
Этого проекта
И оценит лучше всех
Посторонний некто.

* * *

Над рекой туман клубится,
Сеет дождик затяжной.
Что тоскуешь, голубица,
У дороги окружной?
Слева – тесный шумный город.
Справа – воля и простор.
Вдаль влекут моря и горы.
Выбор, кажется, простой.
Только вправо не летится.
Тянет к корму и теплу.
Так живёт не только птица.
Каждый в собственном углу.

* * *

Она ждала меня.
Ждала
Зимой и летом.
И ожиданием жила.
Уверен в этом.
До праздников считала дни,
До красной даты.
Что были редкими,
Они
Не виноваты.
Теперь не стоило б труда
Зимой и летом…
Сейчас поехал бы туда,
Да мамы нету.

* * *

Дочке

Первый снег для Даши выпал,
Не проедешь на коляске.
Он как будто крепко выпил
И устроил свистопляску.
Кружат быстрые снежинки,
До небес легко взмывают.
Не снежинки, а кружинки,
Как их дети называют.
Даша этого не знала.
Ей и знать-то рановато.
Ей казалось, ветром гнало
Над землёй кусочки ваты.

* * *

Не заметно, как в толпе
                    люди одиноки.
Даже кажется, вполне
                    счастливы они.
Ничего, что большинству
                    оттоптали ноги,
Недовольство показать —
                    боже сохрани.
Потому что для толпы
                    не годятся лица,
Не похожие на всех,
                    с мыслью на челе.
И давно уже пора
                    нам определиться,
С кем пуд соли доедать,
                    чтобы уцелеть.

* * *

Она увидела во мне,
Что сам не помнил.
На этой памяти волне
Был звук неполный.
Он прерывался и дрожал
На верхних нотах.
Я из последних сил бежал
На поворотах.
Терпел до скрежета зубов,
Не понимая,
Что навсегда её любовь —
Моя прямая.

Трое

Маме

Душа твоя пусть успокоится,
Свободно парит в небесах —
Бог любит по-прежнему троицу,