— Вам куда?
— На станцию!
— Садитесь! — бросил извозчик, кинул медвежью полость и тут же вихрем понесся вперед.
Григорий даже не смог разглядеть возницу, только заметил пышные, слегка опушенные инеем усы, похожие на лисьи хвосты.
«Это, без сомнения, тот самый кучер, — подумал Григорий, — которого я когда-то на губернаторском подворье призывал к самоуважению… Хоть и не узнал он меня, но отблагодарил».
Когда свернули к железнодорожному двору, Петровский решил сойти. Легонько коснулся спины кучера. Тот остановил коней, и они расстались.
Первым же поездом Григорий уехал в Харьков.
А Доменика, как заранее было условлено, распространила слух, что ее муж отправился в село Печенеги призываться в солдаты…
19
Григорий поступил токарем на Харьковский паровозостроительный завод, потом перекочевал в Николаев, где жили его старые друзья, которые и помогли ему устроиться на Черноморский судостроительный завод. Его кооптировали в Николаевский комитет РСДРП, и работы прибавилось еще больше: он добывал и выпускал революционную литературу, проводил подпольные собрания и занятия в кружках.
Но не дремала и жандармерия. Напав на след Петровского, она выслала его из города. Так, сравнительно за короткое время побывав в Харькове и Николаеве, Григорий вновь очутился в родном Екатеринославе. Найти работу здесь оказалось труднее, чем в Харькове или Николаеве, но друзья кое-как «впихнули» Григория на сталелитейный завод Эзау.
Степан Непийвода рассказал ему о всех новостях:
— Работу возглавляют Миха Цхакая и Исаак Лалаянц не без помощи Параскевы Ивановны. Выходит газета «Южный рабочий». Типография в Кременчуге. В общем, подполье живет и действует.
— А что слышно про Ивана Васильевича? — спросил Григорий.
— О Бабушкине ни из тюрьмы, ни с воли весточки никто не получил. Мы не знаем, где он.
Наступило молчание.
— С литературой как? — поинтересовался Петровский.
— Есть все, что надо, еще и в пригороды посылаем.
На заводе Эзау Петровский не терял времени даром: вскоре заметно оживилась работа подпольных кружков.
Революционный подъем среди рабочих не прошел мимо внимания заводской администрации и жандармерии. Как-то после занятия в кружке к Григорию подошел незнакомый рабочий.
— Ты недавно у нас? — Он улыбался, прикрывая верхней толстой губой короткие гнилые зубы.
— А что?
— Да просто спросил. Откуда к нам?
— Больно много хочешь знать, — усмехнулся Петровский.
— Ты, может, не веришь мне? — по-прежнему дружелюбно спросил парень.
