Течение стремительно увлекало его вниз по реке и тянуло на быстрину. Далеко позади остались плоты и запруды.
— Эй, хлопче, далеко ли собрался? — совсем рядом послышался густой бас. — Садись, подвезу.
В лодке, обшитой шалевкой, сидел парень в синей расстегнутой сорочке: открытое скуластое лицо, густые светлые волосы, веселые глаза.
Григорий ухватился рукой за корму и ловко взобрался в лодку.
— Ты где разделся?
— На плотах.
Григорий залюбовался крепкой фигурой гребца, его широкой грудью, свободными, уверенными движениями. У плотов Григорий сошел на берег.
— Спасибо!
— Бывай!
Круто развернувшись, лодка поплыла дальше, а Григорий еще долго смотрел ей вслед.
2
Григорий легко взбежал по деревянным ступеням моста. Перед ним как на ладони раскинулся Александровский чугунолитейный завод Брянского акционерного общества: высокие трубы четырех домен, кауперы, газгольдеры, серебристые ленты железной дороги. Все дышало, ревело, клокотало, вздымая к небу клубы пламени и дыма. Теперь это уже стало привычным и не давило хмурым величием. А в тот первый день, когда здесь появился, ему, потрясенному и оглушенному, показалось, что даже солнце померкло. Исчезло радостное чувство, с которым он по приглашению брата добирался сюда. Приподнятое настроение не покидало его всю дорогу — и в поезде, и потом, когда отмерял долгие версты босиком: не хватило денег на билет и не хотел трепать сапоги.
Он до сих пор помнил, как, удивленно озираясь, стоял посреди грязного, захламленного двора водокачки. На куче угля спал человек. Что-то помешало Григорию пройти мимо, что-то в жалкой фигуре спящего показалось знакомым. Неужели брат? Они не виделись восемь лет. Наклонился, потянул за рукав.
— Отстань! — сердито прохрипел тот, но все же поднял голову и с трудом разлепил веки. — Братуха! Ты? А я-то думаю: кто меня будит?.. Здравствуй, браток!..
Петро поднялся, расправил худые, острые плечи и вдруг зашелся от кашля.
— Замучил меня, проклятущий. Ну, как там мать?
— Жива-здорова. Велела кланяться.
— А я, видишь… по две смены… целые сутки в угольной пыли… Разгружаю… Хату строю… Жена, трое детей, ютимся в землянке.
В поисках работы Григорий обошел тогда все заводы, но без поручительства, как и предупреждал брат, устроиться не смог. У проходных — толпы безработных. Управляющий гвоздильным заводом Ганке появлялся на улице только в сопровождении двух здоровенных гайдуков. Все знали: подойдешь слишком близко просить работу — огреют нагайкой.
