Не так давно она абы как покрасила волосы, и теперь среди прядей проскальзывали блики сиреневого серебра, сиреневой сажи. По ту сторону этих переливов Дондог унюхал застоявшийся запах овощей с тайским рыбным соусом. На столе, по соседству с голубой керамической пиалой, лежал китайский кухонный нож, которым в случае нападения вполне можно было защищаться как секачом. В случае этнической чистки или каком другом. По стенам струилась влага. Чтобы она впитывалась, поверх были прикноплены газеты. Новости в них касались перипетий местных событий и мало что говорили Дондогу. В любом случае вот уже лет сто благими вести не были. Подвешенный в углу вентилятор настырно теребил газеты.
— Да, — подтвердил Дондог. — С седьмого, там вроде есть проход, который называют Черным коридором.
— В том закуте больше никто не живет, — сказала старая женщина.
— Что? — переспросил Дондог.
— С год назад Черный коридор выгорел при пожаре дотла, — поведала старуха.
Она подняла руку к замку, потрогала его, чтобы проверить, заперто ли, но было очевидно, что своего собеседника она не боится.
— Проводка здесь никуда не годится, — пожаловалась она. — Халявщики подключаются кто во что горазд, тянут провода во все стороны.
— Видел, — сказал Дондог. — Видел по дороге сюда.
— Там, наверху, все пошло с короткого замыкания, а потом было уже не остановить. Почти все сгорели.
— А, — прокомментировал Дондог.
— На дом огонь, к счастью, не перекинулся.
— К счастью, — согласился Дондог.
И спустя некоторое время добавил:
— Вы не знаете, сгорела ли с другими Джесси Лоо? Это ее я ищу.
— Джесси Лоо?
— Ну да, — сказал Дондог.
Старуха до поры до времени никак не реагировала. Ее лицо парализовала подобающая обстоятельствам улыбка, не слишком любезная, предназначенная в первую очередь для того, чтобы выиграть время.
— Вы ее знали? — наконец процедила она.
— Нет, — сказал Дондог.
Несмотря на неверное освещение, он сообразил, что его ответ никуда не годится. Старуха ждала отнюдь не односложной отговорки.
— Ее знал не я, а моя бабушка, — сказал он. — Давным-давно. В тридцатые. Они были подругами, вместе боролись, чтобы искоренить общее бедствие. Вместе допрашивали врагов народа, вместе шаманили. И все прочее. Входили в одну ячейку. Жизнь и лагеря их разлучили, но однажды бабушка рассказала, что видела во сне Джесси Лоо и в том же сне видела и меня — таким, каким я буду, когда мои дни подойдут к концу, когда я выйду из лагерей. В том сне Джесси Лоо жила в Сити и не растеряла своих шаманских талантов. И она помогла мне обрести память и…
