И тут меня долбануло, да так, что я пошатнулся: это же вчерашний золотарь! Он соскреб щетину, причесался на пробор, значит, помылся, и был одет в приличный по военным временам пиджак, белую рубашку, а у горла топорщился галстук под названием бабочка.
Эта бабочка сбивала меня с толку! Что общего между ней и вчерашней осклизлой бочкой, длинным черпаком, хламидой с капюшоном и несусветной вонью?
Как это вообще могло произойти, что один и тот же человек — музыкант и дерьмовоз?
И почему он не на войне, вот что!
Ведь не было же, не могло быть в городе молодых людей мужского пола, если, конечно, на них нет военной формы. Ясное дело, встречались на улицах раненые, выздоравливающие после боев, но их издали узнаешь — с костылем, палочкой, с рукой на перевязи, но даже если этих явных признаков нет, все равно раненого можно легко отличить, особенно если встречаешь его по теплу, летом — на гимнастерке ведь у каждого есть нашивки, желтые и красные, среднее и тяжелое ранение, и они рядом с орденами. Все остальные назывались тыловыми крысами, вот так! И наша детская праведность не желала слышать объяснений, а они ведь всегда найдутся: болезнь, бронь — что еще выдумано такое, чтобы только не воевать?
Вот именно — что еще?..
Мужик с бабочкой как-то сладко улыбался, посматривал на нас, но вовсе не рассматривал, не глядел на одного, потом на другого, точно мы были для него общим местом, чего, кстати, терпеть не могла Анна Николаевна, не раз высказываясь на эту тему.
Для нее, как она говорила, не было класса, зала, аудитории в смысле собрания людей. В смысле стен и потолков — пожалуйста. Да, говаривала она, это помещение, где вы сидите, — класс, но сами вы не класс — а Вова, Нина, Коля, Сережа, Катя, понимаете? Один знает получше арифметику, но похуже русский, другой же — напротив. Вовка, к примеру, обожает зеленый лук с солью, а Нина — клубнику. И если я хочу что-нибудь объяснить вам, надо это объяснить так, как если бы я рассказывала тебе одному, Коля, — лично и персонально!
Такое выражение нам очень нравилось — лично и персонально!
Еще она повторяла: если ты не понял, а другие поняли, не стыдись остальных, переспроси! Ничего не стоит пусть и большая группа успешных, если хоть один застрял позади — неуспешный!
О, эти уроки дорогого стоили! И мы уже умели сравнивать. Когда другой взрослый говорит и хочет совсем не так, как наша орденоносная гордость.
Вот и этот — смотрел и не видел. Улыбался, но не кому-то в частности, а всем вообще. Это хорошо бывает видно, если присмотреться.
