Наконец добираемся до Лавровки. Село это не большое и не маленькое (за полдня мы успели обойти все дома), и люди живут там разные — в основном, отношение к нам было приветливым. Хотя и удивлялись жители странным городским «чудакам», с нами охотно общались, искренне старались вспомнить слышанные с детства предания и «обрадовать» нас хоть чем-нибудь.
— Неподалеку гора Шунут-камень есть, там раньше отшельница жила по имени Платонида, — рассказывал бывший тракторист леспромхоза. — В избушке у родника жила. Богу молилась. Когда умерла, старухи ее похоронили, а потом зачем-то могилу откопали (перенести, что ли, хотели), Платонида в гробу — как живая, только один мизинец и почернел. Так и оставили ее на месте. Воздвигли камень большой, восстановили избушку. Шли туда в девятую пятницу раньше толпами, пешком. Калек на носилках тащили. Кланялись могиле, купались на роднике в омутишке — вроде исцеление это давало.
Потом там наши мужики делянку рубили рядом, и начальник, он коммунист такой был, приказал бульдозеристу столкнуть этот камень под косогор. Тот немного верующий был, отказался. Начальник сам сел в трактор, столкнул камень и после, говорят, заболел. А камень вроде опять на то место пришел… Я сам не видел, это такое предание у нас, лесорубов, есть.
Предание любопытное, однако Шунут-камень — место довольно известное и интересно прежде всего для занимающихся недавней, православной историей. Но вот ни о подземных, ни о «старых» людях никто из собеседников не слышал! Даже леших здесь давно не встречают, из традиционных мифологических персонажей упомянули лишь домовых, да и то своими глазами их никто не видел, речь идет только о стучалках-барабашках.
Отрицательный результат — тоже результат. Если еще в начале XX века о «подземных людях» и «горных бабах» рассказчики говорили как о почти современных если не им, то их дедам персонажах, то сейчас даже названий таких не знают. Фольклористы, считающие былички лишь досужими вымыслами и байками почти без реальной основы, ну-ка, объясните, почему про домовых сельчане продолжают «сочинять», а к «подземным духам» интерес потеряли?
Между тем, если принять фантастическую, не спорю, версию, что еще сравнительно недавно русское население в той или иной форме сталкивалось с уральскими «гномами», а потом те окончательно вымерли или покинули ставшие беспокойными места, то все логично: прекратились встречи, прекратили и рассказывать о них. Причем, судя по скорости, с которой из народной памяти исчезли сведения о таинственном народе, «контакты» с ним закончились не так уж давно, не тысячи лет назад…
