стоит спиной к городу
и что-то жует-
уши у нее шевелятся.
Пожевала и обернулась — смотрит на Тучков мост и облизывается, как кошка, как большая серая кошка.
Только у кошек уши не шевелятся, когда они жуют.
Только невежливо стоять спиной к городу
так долго.
Только непонятно,
почему она уставилась на Тучков мост, совершенно непонятно.
1
Вхожу в огромный дворец, прохожу анфиладой прекрасных залов и вижу женщину красоты непомерной.
Ведь это же Клеопатра!
Она подходит,
Целует меня в щеку и что-то говорит по-древнегречески. Но древнегреческого я не знаю. Как глупої
Тогда она
что-то говорит по-древнеегипетски.
Но древнеегипетского я и подавно не знаю.
Какой конфуз!
Тогда она
говорит мне что-то по-латыни.
А по-латыни я не понимаю ни слова.
Какой позор!
Но тут она произносит по-русски:
— Здравствуйте, мой дорогой!—
И я просыпаюсь от изумления.
2
Что мне ее золотые запястья!
Что мне ее сердоликовый пояс!
— Дура!— крикну я ей
со злостью.—
С кем связалась!
Твой Антоний тюфяк, слюнтяй, размазня!
Тряпка он, твой Антоний!
— Конечно, дура,— согласится она
с улыбкой.—
Вот ты бы на месте Антония не дал маху!
— Разумеется,— скажу я
с вызовом,—
Октавиан не увидел бы Рима как своих ушей!— так и скажу.
Что мне ее в пол-лица глазищи! Что мне ее алебастровый локоть!
Ом проходит мимо, ив останавливаясь.
Он всегда,
всегда так проходит —
хоть бы раз остановился.
Он всегда проходит без остановки.
Он проходит,
на меня не глядя.
Хоть бы раз,
хоть бы раз взглянул в мою сторону — он всегда проходит, глядя прямо перед собой, он всегда, всегда проходит так важно.
Ои проходит
в двух метрах от меня.
Полметра дальше, полметра ближе —■ не более.
И всегда я говорю ему:
— Будь здорові проходящий I—
Но ни разу
он не удостоил меня ответом,
ни разу.
Он всегда,
всегда так проходит —
хоть бы раз прошел иначе. Он всегда проходит только так.
Пройдет — и нет его,
будто и не проходил.
Он всегда проходит бесследно.
& а
Умение безнаказанно ловить часы и минуты
приходит к тому, кто ловок, к тому, кто на руку скор.
Умение поселяться в чужих незнакомых душах
приходит к тому, кто крепок, кто ест по утрам овсянку.
К тебе же приходит однажды беспомощность в белой кофточке.
Она говорит тебе «здравствуйте», и ты говоришь ей «привет».
И ты угощаешь чаем незваную эту гостью,
цейлонским чаем с печеньем и яблочным пирогом.
Ты думаешь —
напьется чаю и уйдет.
Но не тут-то было —
она сидит у тебя до вечера.
Ты надеешься —
поужинает и станет прощаться.
Но, увы,—
она остается у тебя до ѵтра.
Ты уверен —
