Пока Сесилия обувалась, Люк несколько раз обмотал чулок вокруг ступни и лодыжки Порции, крепко перевязав рану.
Вернулся Денни с двумя прочными палками. Люк снял сюртук и продел жерди через рукава, прежде чем застегнуть его. То же самое он проделал с сюртуком Брука, надев его на шесты с другой стороны. В итоге получились импровизированные носилки, которые легко выдержат вес Порции.
Брук хлопотал вокруг раненой леди, пока её перемещали на носилки, и даже поцеловал в лоб, восхваляя за храбрость.
– И это называется поцелуй? – пожаловалась пострадавшая. – Я же не ребёнок.
Артур Брук взял в ладони лицо начинающей писательницы и поцеловал её более основательно. Освободив, только когда слабое протестующее ворчание Порции переросло во вздох удовольствия.
– Так лучше?
– Да, намного. – Щечки миссис Ярдли порозовели.
– Ладно. Теперь будь хорошей девочкой и лежи спокойно.
Она слабо ударила его, когда мужчины поднимали носилки: Брук – со стороны головы, а Денни – со стороны ног.
Сесилия подошла к другу детства:
– Я… мне надо немного отдохнуть, а Порцию должен осмотреть доктор. Пожалуйста, позаботься о ней. Люк проводит меня домой.
Она встала на цыпочки, чтобы вознаградить согласный кивок Денни легким поцелуем в щеку.
«Как ребёнка», – мелочно подумал Люк.
Таким образом, они остались наедине.
– Прогуляешься со мной? – спросила Сесилия, встав сбоку.
Он молча подал ей согнутую в локте руку, но она покачала головой и потянулась к его ладони. Их пальцы переплелись в том интимном, невинном жесте, который равно любим детьми и влюблёнными. Они прошли немного назад, вернувшись к тропинке.
– Не туда, – промолвила она, когда он собрался последовать за остальными. – Пойдём дальше, к домику. Мы уже близко, и там я смогу забрать свой чулок. Ведь пришлось расстаться ещё с одним.
– Как пожелаешь.
Чувствуя легкость и спокойствие, они продолжили путь, слегка покачивая сомкнутыми руками, как будто время вернулось в то лето четыре года назад, и они совершали одну из тех неторопливых прогулок.
Конечно, тогда Сесилия и Люк ещё и разговаривали. Обо всем на свете и ни о чем в частности, как делают это парочки. Когда же виконт Меррит утратил способность вести непринуждённую беседу? Несомненно, он сможет выдавить из себя хоть что-нибудь.
– Ты удивила меня, – выпалил Люк, потому что это было единственное, о чем он мог сейчас думать. – Восприняла травму Порции без страха или нерешительности… Я не знал, что ты настолько храбрая.
