Взять хотя бы лихорадочные заболевания, источник которых никак не удавалось объяснить. Они появлялись там и тут, в основном в летний период, и, судя по их течению, вызывались каким-то вирусом. А у врачей-ветеринаров были свои заботы, ведь в этих местах каждый год среди лошадей возникала эпизоотия инфекции, поражавшей головной и спинной мозг. Это наносило значительный экономический ущерб. Течение этого заболевания также указывало на возможность вирусного происхождения, а это уже наводило на подозрение, что виновником может служить вирус энцефаломиелита лошадей, выделенный еще в 30-е годы в Америке. Он переносится комарами. Может быть, пришло время заняться ими? Природные условия для комаров в Восточной Словакии были весьма благоприятны. Хотя на севере и поднимаются горы, но южную часть занимает низменность, простирающаяся от Вранова и Михаловце до государственной границы и являющаяся, в сущности, клином обширной Потисской низменности. Широкая равнина лишь в южной части прерывается низкими Земплинскими, Хльмецкими и Береговскими холмами да невысокими песчаными дюнами.
Вся эта местность была затопляемой областью с богатой сетью многоводных рек: с одной стороны, это Ондава, Лаборец, Уг и Латорица, берущие начало в Карпатах, а с другой — Чиерна-Вода и Собранецкий поток, стекающие с южных склонов Вигорлата. На равнине реки разливались в целую систему слепых рукавов, и те частично оставались заполненными водой весь год. При таянии снега или летом после проливных дождей вся эта система затоплялась водой, которая растекалась и по прилегающей территории. Так возникали обширные места размножения комаров.
Таких очагов было много, и они были слишком велики по объему, так что и речи не могло идти о равномерном вирусологическом обследовании всей местности. Это было просто выше человеческих сил. А поскольку непонятные лихорадочные заболевания регистрировались здесь повсеместно, то наперечет были и точки, за которые можно было бы ухватиться. Одно хорошо: было достаточно времени, чтобы как следует подготовиться к работе. На этот раз события не били тревогу, как в Рожняве, и можно было все взвесить, обсудить, испытать в лаборатории и проверить на местности.
В конце лета 1957 г. встретились два будущих главных действующих лица этой истории: д-р Войтех Бардош из Института эпидемиологии и микробиологии в Братиславе и д-р Власта Даниелова из тогдашнего Биологического института Академии наук в Праге. Встретились, чтобы все подготовить. А это было непросто: выяснилось, что на месте можно будет провести только часть исследований, а остальную часть, связанную с виварием и получением хороших лабораторных животных, придется завершать в Братиславе.
