, а английский историк Ричард Тауни
[223] (1880–1962) считал, что роль религии в продвижении капитализма снижается. Примерно за 150 лет до этого Пфайффер утверждал, что если в стране несколько конфессий, то религия как институт несколько теряет свою власть над населением страны. Существование альтернативной веры устраняет страх и другие факторы, которые способствуют развитию фанатизма, в стране развивается благоприятная толерантность по отношению к разнообразию ремесел и составу населения
[224]. Я дважды был в Малайском университете в Куала-Лумпуре в качестве приглашенного профессора и имел возможность понаблюдать, как мусульманство практикуется в индустриальной стране наряду с другими религиями. Мне кажется, что и Тауни, и Пфайффер были правы, мы смотрим на проблему безопасности Запада не с той стороны.
Мы живем в век невежества, когда аргументы, объясняющие экономическое развитие, забыты. Важность разнообразия — один из этих аргументов. О нашем невежестве свидетельствует банальность сегодняшнего подхода к бедности как к следствию климатических условий и коррупции. Его дополнительно усиливает незнание истории и отсутствие интереса к проверенным принципам, которые в течение 5 веков помогали одной стране за другой преодолеть бедность. В ситуации, аналогичной сегодняшней, группа просвещенных немецких экономистов XIX века добилась внимания канцлера Отто фон Бисмарка и получила разрешение сделать Германию государством всеобщего благосостояния. Аналогичным образом сразу после Второй мировой войны человечество поняло, что экономическое развитие это следствие синергии и возрастающей отдачи. В сочетании с политической угрозой со стороны коммунистических стран это понимание позволило преодолеть идеологию свободной торговли, царившую в Вашингтоне, и реиндустриализовать Европу, а также индустриализовать часть Азии. Для того чтобы развитие возобновилось, надо вернуться к прежней экономической теории.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ПОЛНОЙ ТЕОРИИ
Вслед за падением Берлинской стены в экономической науке безраздельно воцарились вариации на тему неоклассической теории. Однако неоклассическая экономическая теория была, выражаясь языком Николаса Кальдора, теорией непроверенной. Хотя во время холодной войны неоклассическая теория служила эффективным идеологическим щитом, по ее постулатам не была построена ни одна страна. К 1990 году практические рекомендации экономистов строились вокруг Самуэльсонова закона выравнивания цен на производственные факторы, а идеи остальных теоретиков игнорировались. Три ключевые идеи отца-основателя неоклассической экономической науки Альфреда Маршалла были утеряны, когда экономика отошла от Маршаллова качественного понимания промышленного производства и занялась математическими формулами, которые он привел в приложениях к «Принципам экономической науки» (1890 г.). Маршалл писал, что вводить налоги на деятельность с убывающей отдачей ради того, чтобы субсидировать деятельность с возрастающей отдачей, — это правильная стратегия. Он подчеркивал, что важно заниматься производством в секторах, где самый быстрый технический прогресс, и обращал внимание на роль синергии (идея промышленных районов).
