Термин «конкурентоспособность» был порожден экономической наукой периода конца истории; в моду он вошел в начале 1990-х годов[192], но вначале считался крайне сомнительным. «Понятие конкурентоспособности страны, — писал Роберт Райх в 1990 году, — это один их редких терминов общественного дискурса, которые из туманных становятся сразу бессмысленными, без какого-либо промежуточного периода». Впоследствии Райху, профессору Гарвардского института государственного управления имени Кеннеди, предстояло стать министром труда США при президенте Билле Клинтоне. На этом посту он отстаивал идею, что Соединенные Штаты должны развивать экономические секторы, обладать повышенным потенциалом по созданию добавочной стоимости (high-value sectors), что, заметим, вполне соответствует нашему индексу качественных характеристик видов экономической деятельности. В работе, опубликованной через пару лет после этого, Пол Кругман, профессор Массачусетского технологического института, дважды назвал Райха попсовым интернационалистом и несколько ненаучно раскритиковал понятие «high-value sectors». Однако в той же работе от Кругмана досталось и термину «конкурентоспособность». «Если мы сумеем научить студентов кривиться, когда они слышат слово конкурентоспособность, то мы окажем своей стране огромную услугу». Кругман в то время придерживался идей Давида Рикардо.
Хотя обоим враждующим экономическим лагерям США — и Райху, и Кругману — одинаково не нравилось слово конкурентоспособность, оно становилось все популярнее. Я считаю, успех этого термина объясняется двумя причинами — его туманностью и гибкостью. Можно убедительно сказать о нищем попрошайке и о целой стране, что они недостаточно конкурентоспособны; это прозвучит значительно и вместе с тем непонятно. Как мы еще увидим, этот термин настолько гибок, что может означать противоположные явления — как более высокие, так и менее высокие зарплаты, в зависимости от обстоятельств.
На уровне фирмы термин «конкурентоспособность» довольно прямолинеен. Это способность фирмы расти, соревноваться и быть прибыльной на рынке. В книге «Конкуренция» Портер пишет, что у слова конкурентоспособность нет устоявшегося определения. «Единственная разумная концепция конкурентоспособности на национальном уровне — это производительность», — добавляет он позже, чем, однако, не слишком нам помогает[193]. Как мы уже видели на примере с мячами для бейсбола и для гольфа, дело не в производительности как таковой, а в выборе продукта, в котором страна производительна. Брюс Скотт, профессор Гарвардской школы бизнеса, сформулировал определение, которое использовала ОЭСР в своей программе «Технологии и экономика»: «Конкурентоспособность страны можно определить как степень, до которой в условиях открытого рынка страна способна производить продукты и услуги, которые могли бы конкурировать с зарубежными,
