Пятик умолк. Никто не шелохнулся. В тишине Шишак, пошатываясь, встал на ноги, проковылял несколько шагов в сторону Пятика и снова упал. Но Пятик не обратил на него внимания и по очереди переводил взгляд с одного на другого. Потом он снова заговорил:
— А потом из-за вереска ночью пришли мы, дикие кролики, которые пытались выцарапать себе норки по другую сторону поля. Здешние хозяева появились не сразу. Им надо было подумать, как лучше поступить. Но они быстро сообразили. Лучше всего привести нас к себе и ничего не сказать. Понимаете? Фермер ставит свои ловушки не каждый день, и если ему попадется кто-то из чужаков, они проживут подольше. Ты, Черничка, хотел, чтобы Орех рассказал им о наших приключениях, но не вышло, не так ли? Когда кто-то стыдится себя, захочется ли ему знать про чужие подвиги, зачем ему слушать открытый и честный рассказ от того, кто им обманут? Продолжать дальше? Все сходится, тютелька в тютельку. А вы говорите — убить и самим там жить! Жить под крышей из костей, увешанной блестящей проволокой! Самим отправиться навстречу несчастьям и смерти!
Пятик опустился в траву. Шишак, за которым все еще волочился страшный гладкий колышек, потянулся и носом коснулся кончика носа Пятика.
— Я пока еще жив, Пятик, — сказал он. — И все мы живы. Ты разгрыз колышек куда крепче того, что волочится за мной. Скажи, что нам делать.
— Что делать? — откликнулся Пятик. — Как — что? Уходить — и немедленно. Прежде чем выйти из пещеры, я сказал об этом Барабанчику.
— Куда? — спросил Шишак. Но ответил Орех.
— К холмам, — сказал он.
К югу от ручья начинался плавный подъем. Там тянулась проселочная дорога, а за нею виднелся лесок. Орех побежал в эту сторону, и остальные, кто по одному, кто парами, потянулись следом за ним.
— Как быть с проволокой, Шишак? — сказал Серебряный. — Вдруг опять затянется.
— Нет, петля уже ослабла, — ответил Шишак. — Если бы шея не так болела, я бы давно ее сбросил.
— Надо попробовать, — сказал Серебряный, — иначе ты далеко не уйдешь.
— Орех, — неожиданно сказал Плющик, — от нор кто-то бежит. Смотри!
— Только один? — проворчал Шишак. — Какая жалость. Можешь взять его себе, Серебряный. Не возражаю. Задай ему хорошую трепку.
Они остановились и, застыв столбиками, ждали на склоне. Кролик бежал как-то странно, вперед головой. Один раз он налетел прямо на крепкий ствол чертополоха, ушибся и упал. Но потом поднялся и неловко заковылял к ним.
— У него что, куриная слепота? — сказал Алтейка. — Он же не видит, куда идет.
