— Может, бросим ее, Орех-рах? — спросил Одуванчик. — В конце концов, ей-то люди не сделают ничего худого. Просто поймают и вернут в клетку.
— Я согласился бы, если бы это был кролик, — сказал Орех. — Но она — крольчиха. Мы за ней и пришли.
В эту секунду они почуяли запах горящих белых палочек и услышали шаги возвращающихся во двор людей. Возле машины шаги замерли, и кролики услышали стук металла о металл. От стука Соломка словно проснулась.
— Я не хочу в клетку, — сказала она.
— Ты уверена? — спросил Одуванчик.
— Да. Я пойду с вами.
Одуванчик стремглав понесся в сторону изгороди. И, лишь продравшись сквозь кусты и спрыгнув в канаву, он сообразил, что побежал в противоположную сторону. Канава была здесь какая-то странная. Хотя на первый взгляд ему показалось, что волноваться не с чего — она вела вниз, а значит, к дому. Поджидая Ореха, он потихоньку двинулся вперед.
Орех подождал, пока Одуванчик, а за ним Соломка заберутся в укрытие, и тоже выскочил на лужайку. За спиной он слышал возню людей возле „храдады“ и уже добежал до кустов, когда темноту рассек луч фонаря и ярко осветил его белый хвостик.
— Гляди-ка, дикий!
— А! Наши-то небось далеко не ушли. Дай фонарь. Надо тут еще посмотреть.
В канаве, под кустом куманики, Орех увидел Одуванчика и Соломку.
— Бегите быстрей, — сказал он» — Люди вот-вот будут здесь.
— По канаве не пройти, Орех, — сказал Одуванчик. — Она засыпана.
Орех принюхался. Дальше, за куманикой, канаву перегородила груда мусора, сорняков и земли. Придется вылезать. А люди уже стоят совсем рядом, и луч фонаря выхватывает из темноты куманичные плети почти над самыми головами. Когда до них оставалось всего несколько ярдов, и от шагов посыпалась со стенок земля, Орех обернулся к Одуванчику.
— Слушай, — сказал он, — я сейчас выскочу и побегу через поле к следующей канаве, так чтобы они меня заметили. Они направят луч на меня. А вы тем временем бегите по лугу к сараю с брюквой. Там спрячетесь и дождетесь меня. Ну, готовы?
Времени на споры не было. И мгновение спустя Орех выскочил прямо под ноги людям и опрометью бросился в поле.
— Вот он!
— Не потеряй! Да держи ты фонарь!
Одуванчик с Соломкой выбрались наверх и побежали по лугу. Орех, освещенный лучом фонаря, уже почти добежал до второй канавы, как вдруг его что-то сильно ударило в заднюю ногу и весь бок обожгло страшной болью. Через секунду до слуха долетел звук выстрела. Кувыркаясь, рухнул он в заросшую крапивой канаву, и на память пришел запах фасолевого поля и вечернее небо. Это был промах — он не заметил, что люди взяли ружье.
