Собственно, ничего существенного не показывали. Были вспышки взрывов боеприпасов, столб дыма, грузовик, мчавшийся на большой скорости слева направо.
Закадровый голос военного комментатора объяснял обстоятельства:
– Не выяснены причины взрыва. Подчеркивалось, что взрыв был подземным. Никакой утечки радиации в окружающую среду не произошло. Испытание не было запланированным. Министерство энергетики планировало испытания летом и весной, самое раннее, в апреле.
Комментатор продолжал рассказывать дальше, сводя к минимуму отчеты об ущербе, но тем не менее откровенно, сознавая за общественностью право на информированность. Сэм сидел у постели в откровенном шоке. Дельта отражала своим лицом голубые всплески с экрана. Грант смотрел спокойно, умудренный житейским опытом.
“На этот час известно, что погибло пятьдесят человек, – продолжал голос за кадром. – По крайней мере, триста ране shy;ных. Мы со всей определенностью исключаем нападение террористов, будь то из-за границы или со стороны национальных организаций, протестовавших против испытаний. Нападения не было, но помимо этого совершенно ничего не известно о причинах взрыва”.
Пока он говорил, вспыхнуло пламя ракеты, поднимавшейся в небо. Телевидение переключилось на центральную студию новостей в Нью-Йорке. “Дальнейшую информацию мы получим из Пентагона, откуда ведет репортаж наш корреспондент Роберт Винсент”.
Сэм выключил телевизор и кисло улыбнулся:
– Когда они начинают интервьюировать контр-адмиралов, можно быть уверенным, что свежей информацией они не располагают.
Грант раскатисто засмеялся:
– Ты знаешь военных, как самый заправский вояка. Должен сказать, что я рад, что ты не служишь в армии.
– Боже, этого не хватало.
– Кто же такой Омикрон?
Они оба посмотрели на Дельту.
Звуки водных потоков переполняли контору шерифа де Сото в Пирамиде, штат Вайоминг. Прошлой ночью падал снег, и теперь вода таяла, образуя лужи на стоянке машин. Если прислушаться, он различал дальнее журчание ручья. Разбухнув от дождя и тающего снега, он издавал характерный звук, который не спутаешь с другими. Этот звук принадлежал его детству. Он привязывал его к действительности.
Городок Рамсхорн также был частицей его детства. И разоритель города гулял на свободе.
“Он был у меня в руках!”
Он запустил руку в свои рыжие волосы и потрогал щеточку своих усов – это была старая привычка. Он пытался сосредоточиться. Аромат кофе, шедший от кофейной машины, доставлял ему больше наслаждения, чем сам горячий напиток.
