– Вы утверждаете? – прервал Грант.
Мадлен подмигнула ему:
– Я поддразниваю. Грант соображает, но не гений. Я читала, что даже гориллу научили разговаривать. Действительность полна неожиданностей.
– Научить гориллу разговаривать, – сказал Грант торжественно, – намного легче, чем научить тому же француза.
Мадлен возмутилась:
– Нет! Это оскорбление! Я возмущена!
– Пожалуйста, остановитесь, – сказала Дельта недовольно. Грант и Мадлен тотчас прекратили пикировку.
– Мы спорим только на поверхности, – разъяснила ей Мадлен. – Смотри глубже поверхности.
Пруит закрыл глаза и затряс головой.
– Это слишком много для меня. – Он взял кофе и двинулся в лабиринт музейной экспозиции.
Мадлен наклонилась и заговорила так тихо, что было слышно лишь Гранту и Дельте.
– Объясните, в чем дело.
Грант быстро и сжато рассказал. Мад shy;лен, слегка сбитая с толку, но готовая принять это, кивнула:
– Мы будем держать месье Пруита вне равновесия до возвращения Сэма. Это нетрудно.
Сэм Тарамаско прибыл в Музей античности Квентина Кори вскоре после половины шестого вечера того же дня. Предзакатный воздух был теплым, но тепло было хрупким. Наверху нависала прохлада, готовая упасть на город. Эта часть города освещалась слабо, и на небе были видны звезды. Фиолетовые и багряные полосы освещали запад. Сэм шел, насвистывая сочные ирландские песенки.
Он подошел к музею, который возвышался темной тенью, отдельные окна были слабо освещены. Это его дом, там его семья – два пожилых человека.
Двери на фасаде были, как всегда, отперты. Сэм потянул левую дверь и прошел бочком. Внутри освещение было слабым, на стенах играли тени.
– Сэм? – послышался голос Мадлен из-за экспонатов. – Добро пожаловать, Сэм.
На островке между стендами показался Грант, видневшийся, как силуэт.
– Проходи, Сэм. Тебя дожидается офицер Пруит.
Сэм улыбнулся. Это так похоже на Гранта – предупредить его. Сегодня вечером свободы слова не будет.
Музей был странным домом, просторным наследием прошлого. Шаги Сэма отдавались в тишине. Его голос отскакивал от холодных мраморных стен. Грант скрылся в конторе Мадлен.
Сэм поспешил туда же. Единственным светильником в огромном здании была настольная лампа в конторе Мадлен. Единственное тепло исходило от керосинового очага здесь. Грант сидел с черепом зебры в руках. Мадлен подняла голову, улыбнулась Сэму и опять углубилась в бумаги. Она была тепло закутана в одеяла в своем кресле-каталке. Мадлен была одета в теплый шерстяной свитер. Волосы были завязаны в простой пучок сзади.
