«Наши труды мы тщательно очищаем от лишнего. Никогда в наши намерения не входило умножение страниц нашего сочинения... Если следует разъяснить какой-либо вопрос, мы объясняем лишь то, что необходимо объяснить... Помимо того, мы обычно ограничиваемся в нашей работе самым кратким изъяснением предмета»[56].
Можно было бы подумать, что ученому, обладающему столь глубокими и разносторонними знаниями, как Маймонид, сложно было достигать поставленной цели — краткости изложения. На самом же деле стремление к краткости только умножало литературную ценность его труда. Маймонид делал все возможное, чтобы добиться краткости, прямо излагая те законы, которые считал наиболее подходящими для каждого данного обстоятельства, и не отвлекаясь на излишние комментарии. Эти законы порой отличались от тех, которые можно было найти в трудах его предшественников. К тому же Маймонид не считал целесообразным перегружать текст упоминанием источников или подробным изложением мнений или рассуждений, связанных с тем или иным законом. В сущности, излагаемые суждения принадлежали ему самому и основывались не только на Устной Торе, но и в некоторых случаях на его глубоких познаниях в области философии, науки, торговли и социальных нужд того времени. Он без колебаний использовал свои знания светских наук, например геометрии или других разделов математики, астрономии, медицины и сочинений классических философов, по большой части Аристотеля. Это было для него совершенно естественно, особенно если учесть его убежденность в том, что вера и разум не только могут гармонично сосуществовать, но обязаны согласиться друг с другом, чтобы таким образом можно было прийти к универсальной истине. Более того, в отдельных случаях, когда талмудические предписания казались ему спорными и противоречащими науке или здравому смыслу, он отвергал их, если только они не были тесно связаны с основополагающими или широко известными концепциями.
Несмотря на сугубо личный характер этой книги, Мишне Тора была также непреложным указанием того, как должен жить каждый еврей и как он должен служить Всевышнему. Книга отличается четким языком и изящным стилем, что в немалой степени способствовало ее успеху в качестве не только теологического и ѓалахического, но также и литературного произведения, которое внесло значительный вклад в развитие иврита. Однако важнее всего было то, что эти четырнадцать томов оказали глубокое влияние на раввинистическую мысль и еврейскую жизнь нескольких последующих столетий. Среди других раввинистических сочинений Мишне Тора стала самым важным и наиболее влиятельным трудом (разумеется, после самого Талмуда), написанным после разрушения Второго Храма. Таковой она остается вплоть до сегодняшнего дня, хотя в качестве практического руководства на смену ей пришел ѓалахический кодекс Шульхан арух(«Накрытый стол»), составленный в XVI в. рабби Йосефом Каро. Впрочем, и на сочинение рабби Йосефа Каро оказал значительное влияние труд Маймонида.
