И повсюду слышалось: «Хокей, хокей».
Солдаты нам давали сигареты,
Шоколадки и доллары.
И даже старые ведьмы носили шелковые косынки,
Когда здесь были американцы,
И всё: «Хокей, хокей! Бай-бай!»
Сегодня - леденцы, а завтра - жвачка.
Девицы мазали лица
Нутовой пудрой
И ели конфеты.
И даже старухи пили ром
С американцами.
И слышалось: «Хокей, хокей! Кам он! Бай-бай!»
Деньги для всех.
Их возвращали девицы.
Они носили сумочки.
Им хотелось к американцам.
И слышалось сплошь: «Хокей, хокей!
Гив ми доллар. Кам он! Бай бай!»
По ночам французская полиция спокойно блокирует входы в меллах, якобы опасаясь трений между мусульманами и евреями. А по ночам она спокойно снимает защиту, позволяя мусульманам входить в квартал и мародерствовать.
Ночью, душной от аромата жасмина, тела французов и их родни валялись вдоль дорог, под кипарисами в парках, посреди дымящихся развалин небольших вилл. Еще затемно поднялся ветер.
Пока испанцы управляли Шемелом, офицеры любили охоту на оленя. Зверей было мало, и они оказались меньше тех, на которых военные привыкли охотиться в Испании. Пиренейских оленей часто перевозили морем в Мелилью и выпускали в горах, где они размножались и, смешиваясь с местными стадами, производили более крупное и сильное потомство.
При испанцах жителям Шемела запрещалось иметь огнестрельное оружие. Когда чужеземцы уехали домой и передали город марокканцам, закон остался прежним.
Тогда для людей, живших в дальних лесных районах, настали тревожные времена. В округе бродили слухи о трагических случаях. Раньше олени прятались от людей, но теперь нередко сами их разыскивали и нападали, а людям нечем было обороняться.
У Си Абделазиза, зажиточного крестьянина из Чар Сердиуа, было четверо сыновей - от шестнадцати до двадцати лет. Все еще неженатые: в последние годы дел было невпроворот - даже некогда поискать невест.
Отложив некую сумму, крестьянин начал ездить по окрестным деревням, подбирая девушку для старшего сына.
Наконец в чаре, расположенном в двух часах пути, он договорился с отцом одной девушки. Си Абделазиз так и не видел ее своими глазами, но родня заверила, что у девицы отменное здоровье и она идеально подходит для замужества.
Уладив вопрос с калымом, он заплатил отцу и вернулся в Чар Сердиуа, довольный сделкой.
Своему первенцу Мохаммеду он сказал: У тебя есть жена. Справим свадьбу на седьмой день после Мулуда.
Из юношей своего чара сын выбрал ваззару, который должен нарисовать хной узоры на его ладонях, возвести перед отчим домом стенку из тростника и кустарника, а затем пойти за невестой в ее деревню.
