— Я твой раб, Государь наш и Бог! Ты же знаешь – я отдам за тебя жизнь не раздумывая, – поспешил отвести от себя подозрения Луций, благоразумно перейдя на официальный тон и назвав императора по титулу, который тот присвоил себе в специальной булле.
— Вы все мне врете! – снова посетовал Домициан, – я не могу довериться ни одному человеку в этом мире. Скажи, Луций, хоть ты мне предан?
— Я же только что тебе говорил...
— А ты скажи еще раз! И поклянись Юпитером! – плаксивым голосом воскликнул Домициан.
— Клянусь всемогущим Юпитером Капитолийским, да постигнет меня его кара, если я, ничтожный, нарушу обет верности и преданности тебе, мой господин и повелитель! – не моргнув глазом, поклялся хитрый слуга.
Его слова, судя по всему, немного успокоили императора и он, удовлетворенный, поверивший в то, во что хотел верить, продолжил:
— Я тебе еще не все рассказал о своем сне. Слушай же… Еще я видел ворона, который каркал с крыши храма на Тарпейской скале. Это хороший знак?
— Несомненно, хороший, – поспешил успокоить его Луций.
— А вдобавок на прошлой неделе мне приснилось, что на спине у меня вырос золотой горб. Что бы это значило, как ты думаешь? Где мои астрологи, где все эти ясновидящие, толкователи снов, прорицатели и гадалки! Пусть немедленно скажут мне, что означают эти сны! – он был вне себя и в возбуждении мерил шагами комнату.
— Государь запамятовал, что недавно поведал мне этот сон и даже приказал переговорить с толкователями.
— И что же они говорят?
— Они утверждают, что золотой горб означает процветание и достаток, которые установятся в нашем государстве.
— А меч с сапфиром?
— Я еще не успел спросить их об этом, император! Ты, наверно, запамятовал, что рассказал мне о мече с сапфиром только что, – осторожно возразил Луций.
— Ах да... Так что же думаешь ты?
— Эта аллегория мне не совсем понятна, государь... Меч означает, скорей всего, испытания, которые ты берешь на себя за весь свой народ.
— А сапфир? Что же тогда означает сапфир? Всем известно, что этот камень предрекает измену...
— Не всегда, не всегда... Я советую все же вначале обратиться к гадателям.
— Не успокаивай меня! – упорно не желая расставаться с дурными предзнаменованиями, капризно вскричал император. – Так я и знал, так я и знал... Никто не верит мне, никто не понимает меня... У меня совсем не осталось друзей... Скажи мне, мой верный Луций, правда ли, что Домиция спуталась с этим Стефаном, управляющим матушки?
