«В этом-то наш прямолинейный, как клюв птеродактиля мозг мог очень даже поспорить с высокоразвитой американской цивилизацией», – про себя подумал Максимов, успокаивая друга. Жалкие игрушечные угрозы Фила не могли сколь-нибудь серьезно запугать закаленного жителя столицы, и только веселили его.
Латиноамериканский дух ресторана усиливала шоколадная мулатка, импортированная прямо с 35-й южной широты и вовсю старающаяся зажечь немногочисленную в этот час публику:
Не затихает ни на миг Буэнос-Айрес,
Не может глаз сомкнуть всю ночь Хосе Альварес,
На простынях темнеет тело аргентинки,
А на ладони – черный пистолет!
Там, где слиянье океана и Параны,
Коснется кисть рассвета золотым шафраном,
И на ресницах – две алмазные слезинки,
А на прицеле – четкий силуэт!
На маленькую сцену, словно с потолка, свалилась тропическая парочка и сразу же начала демонстрировать блистательный танцевальный класс – ничем не хуже оригинального, аргентинского. Оба в красно-черном, они чеканили танго, пересекаясь на встречных курсах и вновь элегантно расходясь. Взоры были прикованы друг к другу так, словно ничего другого вокруг них не существовало – только эта музыка и эти прекрасные глаза. Они, то начинали двигаться в ускоряющемся темпе милонги, то покоряли каскадом виртуозных поворотов и вращений в стиле танго-вальс.
Опять и опять звонил Фил, снова ругался, а певица жарко и нежно обвивала микрофон длинными тонкими пальцами:
Рожденное когда-то на берегах Ла-Платы,
Там, где весьма обычно ходить ногами вверх,
«Mi noche triste» танго, «Mi noche triste» танго,
Взойдет наутро солнце, но только не для всех!
Погода и пробки – две главные и практически единственные темы, к которым москвичи относятся с особым пиететом. Вторая тема иногда грешным делом наводит на мысль о массовой эпидемии мазохизма – с таким удовольствием и самозабвением смакуют столичные жители детали своих «пробочных» приключений. Болезнь эта еще и заразная, что немедленно подтвердил Фил. Он ворвался в зал ресторана и сразу же заорал дурным голосом:
— Что это за город, по которому нельзя передвигаться! И что самое интересное, Алекс, все ругают друг друга нехорошими словами. Если бы завтра вам разрешили ездить по улицам на танках, то послезавтра ваша страна обратилась бы к международному сообществу за помощью.
— Ну да, ну да... У вас в Нью-Йорке трафик, как в деревне, и все участники дорожного движения признаются друг другу в любви, да? – отпарировал Максимов.
