Она действительно справедлива — потому что ясна и честна. От нас никто ничего не скрывает. В этом и есть Божественное милосердие.
Когда исчезают люди и народы — надо искать в этом справедливость. Иных путей нет.
Говорят, что раньше наказание Господне приходило поколение спустя — к детям и внукам согрешившего.
Ныне расстояние между Небом и Землей сократилось до расстояния перста указующего. Сделал ошибку — тебе перстом в лоб. Я очень часто чувствую эту теплоту и суровый ноготь, упирающийся в грешную голову. Иногда по нескольку раз в день. Радует: я не один. За мной смотрят.
Господь не собирается исправлять наших детей, он предпочитает иметь дело с нами. Если отложить наказание, то мы успеем бог весть что натворить, пока наши дети не выросли… Тем более что у нас их, возможно, и не будет.
И вот нам указуют.
Ваша мораль — пошлость, говорят нам. Мы можем выбросить ее, тем более что человечество меняет свои представления о моральном и аморальном как носовые платки.
Наша вера в смену времен, в человеческую свободу от обязательств, наши прятки и догонялки — все это смешная шелуха, пыль, морок. Господь сметет это ясной ладонью со стола.
И мы снова останемся с Ним наедине, при свете единственной человеческой звезды.
Времена недвижимы, а нашей суетливой морали нет места вовсе — есть лишь неизбывные Божественные законы.
Иногда эти законы напоминают мне те крутящиеся чучела, на которых обучали гладиаторов. Сначала преклоняешь голову, иначе ее снесет лезвием, потом подпрыгиваешь, иначе переломают ноги, потом вновь и ненадолго встаешь в полный рост. Надо — преклоняешься, надо — падаешь ниц, надо — выпрямляешься и смотришь вперед. Никто не спрашивает, чего мы хотим. С нас спрашивают, что мы умеем.
Но от нас хотят, чтобы все, что мы делаем, делалось с легким сердцем. Человек должен исполнять навек предначертанное в согласии со своей душой.
Задача — не сторговаться с Богом — что заранее обречено на неуспех, — а найти согласие с Ним, как с собою. С Ним, говорю, как с собою.
Это и есть главная ценность Бытия.
Недостижимая, но вечная.
Ее можно рассыпать на многие малые составляющие, но они и так известны. Отец и мать. Жена и чада. Родина, чьи земли нас вскормили. Все то, чему мы обязаны земной жизнью и что оставим с легкостью и с ясным сердцем ради жизни иной.
Хотелось бы мне посмотреть на того чудака, который скажет, что эти ценности ничтожны, а у него есть другие, получше. Едва ли найдешь такого: он же не признается, он же хитрец лукавый.
