— А Николаич уже позавтракал, — сообщила Тасе Семеновна. — Присаживайтесь. Оладьи будете?
— Обязательно! — Тася села на свободный стул.
Семеновна поставила перед ней чистую тарелку.
— Вон, сметану берите или варенье.
Охранники придвинули к Тасе поближе банки с вареньем и со сметаной.
— А варенье какое? — поинтересовалась Тася.
— Брусничное. Дед собирал, а я варила, — с гордостью сказала Семеновна.
— Мое любимое, — обрадовалась Тася, накладывая себе варенья в тарелку и доставая оладушек из общей миски.
— Вот салфетки, отрывайте, — сказал водитель, пододвигая к Тасе вертушку с бумажным полотенцем.
«Да уж! В такой атмосфере манерной Марине точно не место! — подумала Тася. — Такая обязательно должна была бы всех разогнать, такой еду надо подавать в гостиную, на серебре и чтоб дворецкий прислуживал».
Она очень живо представила себе длинный стол, на разных концах которого сидят Левшуков и его жена, между ними мечется дворецкий непременно во фраке, а охранники смотрят на все это дело из кухни.
— Ну и подружка у вас, я вам скажу! — прервал ее размышления водитель.
— А что такое?
— Ох и языкастая дамочка! Неужели и правда в милиции работает?
— Еще как работает! Скоро ожидает присвоения очередного звания. Подполковник! — с гордостью поведала Тася об успехах Штукиной.
— Жаль! — крякнул водитель.
— Почему? — удивилась Тася.
— Понравилась она мне очень.
— И что?
— Не по Сеньке шапка, вот что, — с сожалением сказал водитель, вставая из-за стола.
— А! — поняла Тася. — Действительно, она только с вышестоящими водится. Да только их не так и много. Полковников этих. Ей же настоящий нужен. Так что позиций не сдавайте.
— Тася! Доброе утро. — В дверях кухни стоял Левшуков. Он был румян с мороза и прижимал к груди охапку дров.
— Доброе утро, — радостно поздоровалась Тася, но назвать его Лешей язык у нее почему-то не повернулся. — Вы сами дрова колете?
— Всегда, когда я дома. Отличная физкультура получается. Кофе будете?
— Ага. — Глядя на дрова, Тася вспомнила фильм «Укрощение строптивого» и причину, по которой главный герой колол дрова. Она не удержалась и захихикала.
— Ну что вы все время хихикаете? — Левшуков колдовал у кофеварки, напоминающей космический аппарат. Она еще и шипела и фыркала очень громко.
— Да вот вспомнила, как вчера напилась и икала.
— Надо сказать, что у вас это очень мило получалось.
— Ага, женственно.
Левшуков налил себе и Тасе кофе в маленькие изящные чашечки.
Тася взяла чашку и покосилась на жующих охранников.
