Тася помотала головой и икнула.
«Какой позор!» — пронеслось у нее в голове. Но пронеслось как-то очень быстро, не оставив места угрызениям совести.
— Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату.
— Проводите, пожалуйста, а то я у вас тут заплутаю и буду всю ночь по дому бродить, икая и хихикая.
Тася попыталась встать, но бебека Тихон недовольно заворчал.
— Тихон, проваливай! — скомандовал Левшуков.
Тихон встал, выгнул спину дугой, сказал свое сердитое «бе-бе» и милостиво спрыгнул на пол.
— Тяжелый, гад! — вставая, сообщила Левшукову Тася. — Видно, что тоже хорошо питается.
— Это точно, только вот работник из него никакой.
— Бе-е-е-е, — раздалось из-под камина.
Тася и Левшуков захихикали.
Он проводил Тасю до ее комнаты. На галерее второго этажа царил полумрак, около дверей Левшуков снял очки и заглянул Тасе в глаза.
— Спокойной ночи, Анастасия Михайловна!
Тася аж зажмурилась. Ну до чего же красивые у него глаза!
— Я Тася, Алексей Николаевич!
— А я Леша!
— Будем знакомы. — Тася протянула ему руку.
Левшуков пожал ей руку. Повернулся и пошел к лестнице.
— А поцеловать? — жалобно спросила Тася.
— Потом, — сказал Левшуков и махнул рукой.
— Ну и дурак, — резюмировала Тася, скрываясь у себя за дверью.
Тася, не переставая хихикать, скинула с себя одежду, приняла душ, почистила зубы и упала в кружевную кровать. Последней мыслью, которая опять очень быстро пронеслась у нее в голове, было: «Интересно, он согласился, что дурак, или нет?»
Наутро Тася проснулась, когда в комнате было уже светло. Яркое солнце светило сквозь льняные занавески. Часы показывали десять утра. Как ни странно, никакой неловкости от своего вчерашнего не совсем пристойного поведения Тася не испытывала. Наоборот, ей было легко и радостно. Подумаешь, в кои-то веки не волновалась, как она выглядит со стороны. Наверное, потому, что ее ни капельки не беспокоило, что о ней подумает Левшуков. Во-первых, он женат, во-вторых, он странным образом по своей жене страдает, а в-третьих, хоть это и невероятно, но это определенно факт — Тася ему нравится. Очень нравится. Можно даже сказать, как-то по-взрослому нравится. Тася это чувствовала. Она подскочила на кровати, быстро привела себя в порядок и отправилась на кухню в поисках съестного.
На кухне кипела жизнь. За столом сидели охранники и водитель, который накануне увез Штукину в Питер. Семеновна жарила оладушки и кидала их в огромную миску посередине стола. Охранники поглощали оладушки с большой скоростью, кто со сметаной, кто с вареньем.
