Теодор Раксоль направился прямо в вестибюль гостиницы и вошел в святилище мисс Спенсер.
— Мне необходимо сию же минуту видеть мистера Вавилона, — твердо сказал он.
Мисс Спенсер неторопливо подняла белокурую голову.
— К сожалению, он, кажется… — начала она обычную в таких случаях фразу: отказывать гостям в личных свиданиях с мистером Вавилоном входило в круг ее ежедневных обязанностей.
— Нет-нет, — быстро перебил ее мистер Раксоль, — пожалуйста, без этого. У меня дело. Если бы вы были обычным гостиничным клерком, я сунул бы вам в руку два соверена, и все было бы улажено. Но поскольку вы не обыкновенный гостиничный клерк и взятку не возьмете, говорю вам коротко и ясно, что мне необходимо сейчас же видеть мистера Вавилона по самому неотложному делу. Меня зовут Раксоль, Теодор Раксоль.
— Из Нью-Йорка? — донесся со стороны двери голос с легким иностранным акцентом.
Миллионер быстро обернулся и увидел довольно приземистого господина, похожего на француза, в длинном, превосходно сшитом фраке, лысого и седобородого, с пенсне на тонкой серебряной цепочке, за стеклами которого посверкивали голубые глаза, прозрачные и невинные, как у девушки.
— Да, он самый, — кратко ответил миллионер.
— Вы желаете меня видеть? — осведомился пришедший.
— Вы мистер Феликс Вавилон? — в свою очередь поинтересовался решительный американец.
Тот поклонился.
— В эту минуту больше всего на свете я желаю видеть вас, — сказал мистер Раксоль. — Жажду и сгораю от желания видеть вас, мистер Вавилон. Мне нужно сказать вам пару слов по душам. Пять минут, не больше. Думаю, этого будет довольно, чтобы уладить одно дело.
Мистер Вавилон жестом пригласил мистера Раксоля пройти в боковой коридор, в конце которого располагались частные апартаменты владельца знаменитого отеля — помещение, представлявшее из себя нечто поистине изумительное по части ковров и мебели в стиле Людовика XV: как и большинство холостяков с большими доходами, мистер Вавилон имел вкусы крайне разорительные.
Хозяин и гость сели друг напротив друга. Мистеру Раксолю в этом случае выпало особенное счастье, обыкновенное «счастье миллионеров», ибо мистер Вавилон твердо придерживался правила никогда не соглашаться на личные переговоры с посетителями, как бы ни были те богаты, знатны и настойчивы. Если бы он не вошел случайно в контору к мисс Спенсер в ту самую минуту и если бы его не поразила физиономия миллионера, вся американская энергия и сметливость мистера Раксоля не обеспечили бы ему в тот вечер личной аудиенции у владельца «Великого Вавилона». Теодор Раксоль не знал, впрочем, что ему помогла простая случайность. Этот небывалый успех он приписывал исключительно своим достоинствам.
