— Не пей, — спокойным тоном проговорил Ариберт. — Вино отравлено.
— Отравлено? — воскликнул принц Евгений.
— Отравлено, сэр?! — Старый Ганс с видом глубочайшего удивления и смущения и схватил стакан. — Это невозможно, государь, я собственноручно откупорил бутылку. Никто, кроме меня, не дотронулся до вина, а пробка не была повреждена.
— Говорю тебе, что оно отравлено, — повторил Ариберт.
— Да простит мне ваше высочество, но утверждать, что вино отравлено, значит утверждать, что я — убийца. Я докажу вам, что в нем нет яда, я сам его выпью!..
И Ганс поднес стакан к своим дрожащим губам. В эту минуту Ариберт убедился, что старый слуга — не сообщник Жюля. Вскочив с места, Ариберт выбил стакан из рук престарелого Ганса, и осколки стекла со звоном полетели на стол и на пол.
Принц и слуга смотрели друг на друга в томительном и страшном безмолвии. Но вот послышался легкий шум, и Ариберт, оглянувшись, увидел, что Евгений беспомощно опустился на ручку кресла: руки его безжизненно повисли, как плети, глаза закрылись — он был без сознания.
— Ганс! — вскрикнул Ариберт. — Ганс! Что же это значит?..
Идея мистера Тома Джексона бежать из отеля при помощи парового катера сама по себе казалась великолепной, но Теодор Раксоль, со своей стороны, считал, что исполнена она была не слишком хорошо. Теодор не без радости думал, что теперь он имел в руках осязаемую и определенную нить для поимки бывшего лакея «Великого Вавилона». Он не был знаком с Лондонским портом, зато хорошо знал гораздо более сложный, хотя и меньший по размерам, Нью-Йоркский порт и был уверен, что захватить паровой катер Жюля не составит особенного труда.
Людям, не имевшим достаточного представления о Темзе и ее доках, могло показаться, что на пространстве от Лондонского моста до Грейвсенда, среди обилия не получивших пропуска судов, легко может остаться незамеченным даже трехмачтовый корабль. Для этих людей задача отыскать там маленький паровой катер равнялась бы задаче отыскать иголку в стоге сена. В сущности же, на пространстве между верфями святой Екатерины и Блэкуоллом найдутся тысячи людей, знающих Темзу как свои пять пальцев, умеющих отличать суда с расстояния в полмили, людей, которые знают наперечет всех капитанов, механиков, грузчиков, лоцманов и яличников, как получивших разрешение, так и тайком промышляющих от Тауэра до Грейвсенда. Этими экспертами Темзы отмечается и обсуждается малейшее событие на воде, и ни один ялик не может быть продан без того, чтобы они не знали в точности его цену и намерения нового владельца. Они имеют привычку следить за рекой просто из интереса и сообщать друг другу о своих впечатлениях, как болтливые кумушки, собравшиеся у дверей какой-нибудь хижины. Если первый штурман одного из океанских пароходов получил отставку, они могут передать вам, что именно он сказал капитану, что старик ответил ему и что оба они донесли департаменту, а покончив с этим делом, они принимались весело обсуждать, нарочно или нечаянно их товарищ Билл Стивенс потопил свою барку около дока Вест-Индия, номер 2.
