— Лелде!
Она оборачивается. Айгар достал курево; что же ему остается, бедняге, если Лелде не говорит ни слова и на него даже не взглянет? Смотрит и смотрит вниз, шарф плещется на ветру…
— Хочешь?
— Давай.
Она протягивает руку за сигаретой и, так же как вчера, чуть не берет ее в рот не тем концом. Айгар зажигает спичку. Она гаснет. Он чиркает вновь, и накрыв пламя ладонями, подносит к лицу Лелде.
Спичка опять гаснет.
— Стань сюда, спиной к ветру.
Лелде подходит. Ну вот, она смотрит на него, как он хотел. Так лучше? Он опускает глаза, у него дрожат пальцы. Глупо — спичку зажечь на ветру, и того не может.
— Дай я сама, — говорит Лелде.
— Ничего… я сейчас…
Он расстегивает пальто и, заслонившись бортом, чиркает спичкой в третий раз.
— Быстро, ну!
Лелде наклоняется, и так близко, что лица Айгара коснулся пух ее шапочки и на мгновенье даже волосы — каштановая, почти черная прядка, выбившаяся из-под вязаной шапки. Так, наконец закуривает. И она распрямляется, отворачивается и опять глядит вниз, с того же места, на то же самое — как течет и сбегает в полынью снег; узкая спина в серой шубке сгорбилась, и красный как маков цвет шарф плещется и болтается за перилами.
— Лелде.
— Ну?
— У тебя дома неладно, а?
Но она будто не слышит, только шарф горит огнем на ветру.
— Лелде?!
Громыхая по мосту, мимо едет грузовик с бревнами. Шум прокатывается ударом грома и растворяется в воздухе, полном звенящих звуков.
— Лелде, ну…
— Что?
— Что-нибудь дома случилось?
— Н-нет. Как будто ничего…
Вот с ней и поговори! «Как будто ничего…» Случилось все-таки или нет? Как же это понять — «как будто ничего»?
Она молча затягивается и пускает дым, пускает дым и затягивается, иногда стряхивая на ветру пепел. Он подходит к ней, заглядывает в лицо и вздрагивает; в глазах у Лелде слезы!
— П-почему? — встревоженно спрашивает он, сразу начиная заикаться.
Он никогда не видел, чтобы Лелде плакала. Как раз тем она ему всегда и нравилась, что не была похожа на других девчонок. За девять лет он ни единого раза не видел у нее слез. Даже тогда, когда на физкультуре она упала с брусьев и сломала себе кость — не какую-то там ерунду, а ключицу, — и то не ревела.
А теперь… плачет.
И, не думая о том, что он делает, Айгар в слепом порыве хватает Лелде за плечи, вскрикивая высоко и пронзительно, как петух:
— Н-ну с-скажи… с-скажи — что с тобой? С-скажи!
Сигарета валится из рук и падает в снег.
— Н-ну с-с-скажи! — настаивает он, чуть не срываясь на крик.
