— Я тоже, — тихо согласилась она.
— Прекрасно! Теперь я хочу, чтобы вы взяли ее и подумали, куда лучше спрятать. Чарли догадается, что ее взял я, и будет обыскивать мою комнату.
— Я найду безопасное место. Но как мы раздобудем хлыст почтового дилижанса?
Плутовская улыбка озарила лицо Алекса.
— Как я понимаю, у нас есть два варианта. Мы можем спрятаться на дороге, по которой возят почту, и напасть на дилижанс, но это может оказаться опасным. Я не горю желанием, чтобы меня пристрелили, как разбойника с большой дороги. Или мы можем пробраться во двор ближайшего постоялого двора и украсть этот кнут.
Честити почувствовала дрожь возбуждения. В конце концов, скучная домашняя вечеринка становилась не такой уж скучной. Конечно, это нелепо становиться разбойниками. Но второй вариант плана говорил о смелости Алекса.
— Именно я должна «занять» этот кнут, — прошептала она.
— Вы? Нет, я думаю, будет лучше, если это сделаю я. Вы сможете отвлечь кучера и конюха, упав в обморок.
Честити выпрямилась и тряхнула головой, глядя ему прямо в глаза.
— Я никогда не падаю в обморок, мистер Фицсиммонс. Вы будете отвлекать их, а я достану кнут.
Алекс покачал головой, засмеялся и согласился.
— Все это было так давно, что я и забыл, как вы упрямы.
— Я буду благодарна вам, мистер Фицсиммонс, если вы не будете вспоминать тот дурацкий эпизод. Той маленькой девочки уже давно нет.
Сделав вид, что разглядывает свою руку, он ответил:
— О, я вполне согласен, после того, как я поцеловал сегодняшнюю Честити… дважды… я должен признать, что предпочитаю вас в настоящем.
Не сказав ни слова, Честити поднялась и вышла из комнаты, задержавшись лишь для того, чтобы пожелать матери спокойной ночи.
Алекс нахмурился. Он действительно желал, чтобы Честити избегала его общества, но не следовало дразнить и раздражать ее таким способом. Во время своего последнего визита к крестным он был всего лишь зеленым девятнадцатилетним юнцом, но уже тогда оценил всю глубину чувства Честити. Он пренебрегал ею — она продолжала неотступно следовать за ним, не ища его благосклонности. Четырнадцатилетней девочке в этом впечатлительном возрасте было достаточно просто находиться рядом с ним. А он вел себя отвратительно. Для того, чтобы защитить себя, вспоминал Алекс, он приударил за одной молодой леди, своей соседкой. Он не имел намерения выставлять этот образец совершенства напоказ перед Честити, но потом был этот ужасный пикник! Честити наблюдала, как они прогуливались по саду в лучах заходящего солнца. Когда он поцеловал идущую рядом девушку, то увидел глаза Честити — большие, зеленые, полные слез. Затем она повернулась и бросилась прочь. С тех пор он не видел ни Честити, ни той молодой леди.
