Стэнли задрал рукав и продемонстрировал восхитительной работы наручные часы. Роберта видела их еще раньше.
— Как видишь, Сильвия поддержала меня в моих стремлениях. Она восхищалась амбициозностью — в других. Сильвия тоже пошла в колледж. — Стэн помолчал немного, а потом продолжил: — Ее отец умер на первом году обучения, и Сильвия махом превратилась в сказочно богатую девчонку. В то время ей было восемнадцать… как и мне.
Каким-то чудом мне удалось-таки закончить первый курс. Я и сам не знаю как. Все лето я проработал в лагере в Катскиллз, главным образом развлекал хозяйку. Бартлетты называли это лагерем, но на самом деле это огромный особняк, расположенный у озера среди немереных акров леса. В то лето мы с Сильвией отправились в поход. Нам обоим нравилось ходить пешком, и мы забрели намного дальше, чем рассчитывали. Неожиданно я споткнулся и полетел вниз с трехметрового обрыва, сломав правую ногу. Сильвия всегда была болезненной, хрупкой девушкой. Сердечко ее барахлило, но врачи считали, что загородная жизнь и небольшие нагрузки могут пойти ей на пользу и немного укрепить сердечную мышцу. Мы организовали импровизированные носилки, и Сильвия потащила меня к ближайшему жилью. Дорога была необычайно трудной, и, добравшись до места, она упала в глубокий обморок.
Далее последовала весьма красноречивая пауза. И хотя повествование захватило Роберту, у нее возникло такое ощущение, что Стэн не впервые излагает эту историю, уж больно она заученная какая-то, наигранно драматизированная, чтобы, видно, вызвать сочувствие и аплодисменты зрителей. Девушке стало стыдно за подобные мысли, и она ласково погладила любимого по щеке.
Низкий натужный голос продолжил рассказ:
— Только тогда я понял, каким слепым эгоистом оказался. Я должен был знать, что такое напряжение ей не по силам, но шок парализовал мои мозги, а маячившее впереди заражение и ампутация и вовсе лишили меня способности здраво мыслить. Чертова карьера застила мне глаза, думал только о ней, и ни о чем другом.
После этого Сильвия очень долго болела. Она так перетрудила свое сердце, что врачи ничем не смогли ей помочь, и с тех пор ей показаны лишь небольшие нагрузки. В колледж она тоже не вернулась. Я никогда не забуду, как стыд терзал меня, как я страдал во время своей вынужденной инвалидности. Ведь я ничем не мог искупить свою вину. Несмотря на то, что ни Сильвия, ни ее тетушка ни словом не упрекнули меня, я не переставал казнить себя. Ситуация не становилась лучше из-за того, что остальные родственники стали смотреть на меня косо и явно считали в той или иной степени наглым обманщиком и охотником за богатством. Сильвия была очень мила со мной, Берта. Я всегда считал ее своей сестрой, но как-то совершенно незаметно наши отношения доросли до помолвки. Сильвия настояла на том, чтобы заплатить за колледж, а потом профинансировала мое медицинское образование. Помолвка наша несколько затянулась, но этой осенью мы решили сыграть свадьбу сразу после того, как я получу место и более-менее устроюсь. Это я настоял на таких сроках.
