Галина Федоровна улыбнулась мне открыто, с некоторым облегчением и предложила:
– Ну что, еще по кофейку?
– По кофейку, – засияла я в ответ.
День только начинался, а уже принес столько событий. Две подозреваемых в минусе. Лиха беда начало, как говорится.
Туполев был в ванной. Стоял возле зеркала, мурлыкал что-то немузыкально и добривал правую щеку.
Я подошла к нему сзади, обняла обеими руками за талию и пристроила щеку на теплое плечо. Если не считать пяти сантиметров разницы, мы почти одного роста.
– От тебя пахнет кофе, – раздувая уже левую щеку, пробормотал Назар.
– Угу. На палубу бегала. Доброго утра, кстати.
– Доброго, – деловито булькнул мой олигарх и огладил выпяченный подбородок бритвой.
Я улыбнулась. Бреющийся мужчина – занятное зрелище. Все они говорят, что лучше один раз родить, чем всю жизнь бриться, тем не менее проделывают данную процедуру так бережно, ласково и самоотреченно, что поневоле возникает мысль – и все-таки они себя любят. Так нежно охаживают свои раздутые щеки и скособоченные подбородки… Загляденье.
– Позавтракала? – стирая полотенцем остатки мыльной пены и придирчиво разглядывая в зеркале умытую физиономию, спросил Назар.
– Нет, жду тебя, – ответила я, раскрыла зеркальную дверцу почти утопленного в стене навесного шкафчика – отображение метнулось, поехало в сторону – и… замерла. С баллончиком пены и бритвенным станком в руках. Подергала дверцу туда-сюда – мое изумленное лицо скользило слева направо и услышала:
– Что застыла? Ставь пену на место…
– Конечно, конечно, – отрешенно пробормотала я, поставила бритвенные принадлежности на узкую, сантиметров в десять, полочку и захлопнула шкафчик.
Из вернувшегося на место зеркала на меня таращилась безмозглая идиотка с остекленевшими глазами и уползшей вниз челюстью. В голове болталась любимая мамина поговорка: дураков, Соня, не поливают, они сами растут. (Любимой эта поговорка стала не так давно, когда мама начала подозревать себя в подступающем маразме, а старшую дочь – в наследственной глупости.)
Меня, судя по всему, не только поливали, но еще и укрепляли суперфосфатом.
Полчаса, как всесторонне окрепшая идиотка, я ползала на карачках по мужскому сортиру, видела, что куда-то убраны все канализационные коммуникации – то есть стена должна бытьполой! – и не догадалась отодрать зеркало! Мол, оно у самого прохода, почти на виду – от крайних столиков ресторана разглядеть можно, и как вероятный тайник совсем не рассматривала. Подергала раму туда-сюда, убедилась, что крепко сидит, и успокоилась. Дура!!!
