Вначале шурин героически брал все на себя, заявляя, что это он звонил и представлялся вице-губернатором, но был быстро выведен на чистую воду своим директором, заявившим, что голос у звонившего был совершенно другой. Кроме приметливого глаза у директора филиала «Центрагропроминвестбанка» оказался еще и абсолютный слух. Можно было только удивляться тому, что человек, обладающий столь замечательными талантами, довольствуется скромной должностью директора банковского филиала не где-нибудь в Париже или Нью-Йорке, а в Твери. Матушка-Тверь, вне всякого сомнения, любой Нью-Йорк, не говоря уже о Париже, за пояс заткнет, но платят в Нью-Йорках и Парижах существенно больше.
Шурина взяли в оборот и быстро вытряхнули из него правду. Ахнули («Ну надо же, ему и на зоне неймется!») и поехали за Никифоровым. Самое интересное, что голос у того действительно оказался весьма похожим на голос вице-губернатора. Только настоящий чиновник, в отличие от поддельного, подобно многим своим коллегам, изъяснялся не очень гладко, постоянно и ни к месту вставляя в речь «ну, вот», «таким образом» и «значит».
Неизвестно почему, но проверяющие так и не нашли в банке сколь-нибудь значимых нарушений. Может, их и не было, но зачем тогда директору было волноваться и выкладывать ни за что ни про что такие огромные деньжищи? Возможно, кем-то была учтена директорская готовность к пожертвованиям. Или проверяющим не хватило профессионализма… Вариантов хоть отбавляй.
Данилов рассказал эту историю дома как пример того, что достижения прогресса, в частности Интернет и сотовая связь, стирают границу между волей и неволей. Никита, слушавший тюремные рассказы с огромным интересом (разве что рассказы о морге пользовались у него таким же успехом), сделал свой вывод.
— Умный человек везде сможет заработать деньги, — сказал он.
— Или новый срок, — добавил Данилов.
— А вот интересно, когда люди совершают преступление, они думают о том, что придется сидеть в тюрьме?
— Каждый человек надеется, что ему в жизни повезет больше, чем другим, — Данилов подмигнул Никите. — Только не всегда эти надежды оправдываются. Наверное, если точно знать, что за кражу придется лет пять провести в колонии, воровать не захочется. Овчинка не стоит выделки.
— А какая стоит? — не отставал Никита.
— Почитай «Преступление и наказание», после мы вернемся к этому разговору.
— Так его только в десятом классе проходят!
— Моя мать говорила, что литература — это попытка человечества разобраться в себе, а не просто часть школьной программы. Хочешь в чем-то разобраться, читай умные книги. Не хочешь — не читай.
