Глава восьмая
«Вице-губернатор»
Осужденный Никифоров явно был не из простых зэков. Это чувствовалось как по его манере держаться, так и по внешнему виду, который применительно к колонии можно было назвать холеным, аристократическим. Чувствовалось, что он вволю спит, хорошо питается, не утруждает себя работой и не слишком тяготится пребыванием за колючей проволокой. У тех, кто им тяготится, взгляд затравленный или просто унылый, а Никифоров глядел по сторонам весело и как-то снисходительно-оценивающе, но без той тягучей блатной ленцы, которую некоторые сидельцы считают высшим шиком.
Данилов подумал о том, как прав был Виктор Цой, когда пел, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове. Вот же человек — тридцать восемь лет, второй срок, пять лет отсидел, еще семь осталось, статья серьезная, 226-я, часть четвертая — хищение оружия и боеприпасов в составе организованной группы.
Формально Никифоров записался на прием с жалобами на боли в животе.
— Язва у меня уже десятый год, — сказал он Данилову. — Диету стараюсь соблюдать, облепиховое масло пью, альмагель. Я, собственно, доктор, не за лечением пришел, а поговорить.
Признание было смелым и подтверждало догадку Данилова касательно особого статуса Никифорова. Необоснованная запись на врачебный прием может быть расценена как попытка симуляции, которая есть не что иное, как нарушение установленного порядка отбывания наказания. При определенных обстоятельствах, иначе говоря, при не очень благосклонном отношении администрации, за подобную провинность вполне можно получить пятнадцать суток штрафного изолятора.
— Поговорить? — переспросил Данилов. — О чем же мы можем поговорить, кроме медицины?
— Не кроме, — покачал головой Никифоров. — У меня вопрос медицинский, только он не про меня, а…
Оборвав свою речь, Никифоров обернулся и коротко посмотрел на Марину, корпевшую над отчетом о выполненных за прошлый месяц манипуляциях. Она отложила ручку и сказала:
— Владимир Александрович, я отлучусь на пару минут к Лидии Ивановне…
— Пожалуйста, Марина, — ответил донельзя заинтригованный Данилов.
Никифоров начал издалека, с общих уточняющих вопросов.
— Вы, доктор, сами из Москвы будете, так ведь?
— Да.
— И учились тоже там?
— Да.
— Это хорошо, — одобрил Никифоров. — У московских докторов кругозор шире, они не только в медицине, но и в жизни лучше разбираются.
— Давайте ближе к делу, — попросил Данилов. — Я вас внимательно слушаю. Только предупреждаю сразу, что ничего запрещенного я делать не стану.
