Это был теплый солнечный день. Среда. Блаженное послеобеденное время. Начальник колонии курил в своем кабинете и думал о том, что хорошо бы к будущему лету закончить не только строительство дачи, но и внутреннюю отделку. Тогда можно будет послать подальше жену с ее пристрастием к морскому отдыху и провести отпуск по-человечески — банька, рыбалка, грибы-ягоды.
Максим Гаврилович не любил жарких многолюдных пляжей и заграницы с ее непонятками и заморочками. В прошлом году, пока еще в Египте было спокойно, Максим Гаврилович сурово отравился в Шарм-эль-Шейхе блюдом из морепродуктов, которое жене взбрело в голову заказать в одной из грязных туземных харчевен. Восточного колорита захотелось дуре, лучше бы в отеле пообедали, тем более что отдыхали по системе «все включено». Жена, в свою очередь, утверждала, что отравился ее благоверный не ими («Я-то больше твоего съела, и ничего!»), а поганым местным алкоголем, который литрами хлестал в отеле. Все включено, наливают без счета, как тут удержаться?
Отвалявшись в номере три дня (по правде, большей частью приходилось сидеть на толчке), Максим Гаврилович решил, что с заграничным отдыхом пора завязывать. Непоседливая, несмотря на возраст, жена несколько раз заикалась о Европе — Франции и Англии, но таскаться в толпе себе подобных страдальцев и осматривать достопримечательности Максиму Гавриловичу тоже не хотелось. Какой это, к едрене фене, отдых? От него недолго и загнуться в расцвете полковничьих лет.
Отдых — когда просыпаешься утром у себя на даче, окунешься в речку, порежешь на вольном душистом воздухе огурчиков и сальца, запьешь все стаканом ледяной водочки и сядешь в тенечке с хорошей незанудной книжкой. А за обедом повторить водочки под жареную картошечку (жарить надо по-человечески, как испокон веков, чтобы картошечка была поджаристой да рассыпчатой, а не пересушенной соломкой-фри). Вечером — в баньку, ломоту в костях прогонять. В выходные, когда соберется приятная компания, можно уплыть на катере на рыбалку, ушицы с дымком похлебать… И никакого многолюдья вокруг. Полковник Скельцовский сильно уставал от него на работе, которую привычно именовал службой.
От приятных дум отвлек телефонный звонок.
— Здорово, Максимыч! — зарокотала трубка. — У меня для тебя сюрприз…
Скельцовский был Гаврилычем, но начальнику областного управления Куксину почему-то нравилось называть его Максимычем.
— …готовься в субботу принимать пресс-тур, Максимыч.
