— Батыр Ильдарович, расскажи коллеге все, что знаешь о мастырках.
— Все, что знаю? — оживился Ахатов. — Это я и за два дня не расскажу, но самое основное до конца рабочего дня успею. Садитесь, коллега. Бумага нужна? Конспектировать будете?
— Я запомню, — ответил Данилов, усаживаясь напротив Ахатова на пустующий стул медсестры.
— Запоминайте, — разрешил Ахатов. — Первая мастырка по вашей терапевтической части: мыла нажраться, чтобы закосить на дизентерию. Поэтому ко всяким поносам мы относимся настороженно, с учетом того, что их симулировать проще простого. И пусть вас не вводит в смущение количество поносящих, мыла можно и большой компанией наесться, чтобы веселее было. Меня, как фтизиатра, любят кровохарканьем пугать. Растирают сахар в пудру и вдыхают его от души и глубоко-глубоко, чтобы вызвать сильный кашель. Лопнет от напряжения какой-нибудь сосудик, вот вам и кровохарканье. А некоторые артисты попросту щеку прокусят и давай сплевывать кровь! Буквально в прошлом месяце приходит ко мне один из второго отряда…
Рассказывал Ахатов увлеченно, иллюстрируя полезную информацию случаями из собственной практики. Но одновременно он не забывал следить за часами. В положенный срок оборвал свою речь на полуслове, хлопнул ладонью по столу и сказал:
— На сегодня все, на автобус опоздаем. Я и так переработал, у меня ведь день короче вашего.
Сказано это было без какого-либо укора. Простая констатация факта. У фтизиатров рабочий день действительно короче, чем у терапевтов, потому что их работа считается более сложной, так как существует реальный риск заражения туберкулезом от пациентов.
В автобусе прапорщик, фамилию которого Данилов не знал, напевал себе под нос песню:
Прохоря вы мои, прохоря,
Прохоря вы мои, кирзовые!
Ты, маманя, не жди меня зря,
Присудили мне вышку фартовые.
Посылаю тебе прохоря,
Ты продай их, маманя, за гривенник.
Это всё, что могу для тебя…
«Интересно — почему сапоги назвали „прохорями“? — подумал Данилов. — От слова „проходить“? Или в честь какого-то Прохора, который сапоги сшил, носил или украл? Однако диссертационная тема, наверное…»
Прохоря вы мои, прохоря,
Расставаться мне с вами не хочется.
Жить осталось мне только три дня,
Всё прошло, и ничто не воротится.
Во «Всё прошло, и ничто не воротится» прапорщик вложил столько чувства, что впору было пускать слезу.
— Все хорошее давно прошло, — сказал сидевший в первом ряду оперуполномоченный Гарибов. — Только в кино чем дальше, тем лучше, в жизни все наоборот.
