— Никаких, — ответил Данилов и спустился на первый этаж.
Двое заключенных ждали очереди к стоматологу, один перетаптывался с ноги на ногу перед кабинетом хирурга. В терапевте Данилове никто не нуждался. Кабинет был пуст, Марина еще не пришла.
Данилов постоял немного перед единственным висевшим в его кабинете плакатом. Он был самодельным, написанным по транспаранту на листе ватмана. От времени лист пожелтел, а черная тушь немного выцвела. «Спецконтингент должен быть не менее одного раза в год осмотрен врачами-специалистами: терапевтом, психиатром, стоматологом или зубным врачом», — напоминал плакат. Дальше шел перечень того, что следует проводить в ходе осмотра: сбор анамнестических данных, антропометрическое исследование с измерением роста и массы тела, определение остроты зрения и слуха, туберкулинодиагностика, исследование общего анализа крови и общего анализа мочи, электрокардиограмма, флюорография или рентгенография органов грудной клетки и пневмотахометрия (метод функционального исследования легких с оценкой проходимости бронхов по величине объемной мощности вдоха и выдоха). Более унылого плаката вообразить было невозможно. «Хоть бы змею с рюмкой изобразили бы, что ли», — подумал Данилов.
Он сел за стол, подпер щеку рукой и прикинул, чем можно заняться сегодня после работы. Решил, что не спеша прогуляется по Монакову, непременно заглянет в павильончик, торгующий дисками, — поинтересоваться новинками кинопроката. Можно и из старого что-то взять. В Монакове фильмы не только продавались, но и выдавались напрокат за небольшую плату. В этом плане провинция выгодно отличалась от Москвы, где видеопрокаты давно уже не попадались Данилову. Или, может, он просто ходил не теми дорогами.
— Сан Саныч, из мебельного цеха звонят! — голос у старшей сестры Галанкиной и без того был зычным и звучным, а сейчас она повысила его, и, несмотря на закрытую дверь кабинета и некоторое расстояние, Данилов превосходно слышал каждое слово. — Какой-то …удак из пятого отряда прибил себя к стулу! Я сказала, чтобы его тащили сюда прямо так…
Заинтересовавшись новостью, Данилов вышел в коридор.
— Вот баловник! Лучше бы гвоздь выдернуть, и нести его сюда без стула, — отозвался из процедурного кабинета Сыров. — А если бы он себя к столу прибил? Я — хирург, а не слесарь, и гвозди дергать не обязан. Что он хоть прибил? Опять мошонку?
— Да, — кивнула старшая сестра.
— Зачем? — спросил Данилов. — На спор, что ли?
