Слава уже отработанным движением крутнул в дужке ломик и сорвал замок. Крышка слегка приподнялась. Ящик был набит под завязку.
— Ого! — сказал Слава. — А духи-то накопили добра!
Мы жадно впились в доставшееся богатство, выгребая его на расстеленные куртки. Кажется, исмаилиты не брезговали ничем, скупая и краденое, и выморочное, лишь бы золотое.
Большую часть ящика занимали полиэтиленовые кульки, в которые были завернуты плотно слежавшиеся комья цепочек. Некоторые с бирками. Иногда среди цепей попадались кольца и женские перстеньки, изредка с камешками, но зачастую без них. Похоже, что на исмаилитов работал не один десяток скупочных ларьков. Там камни обычно выковыривают из оправы, чтобы взвесить и оценить чистое золото.
— Сколько здесь разных цацок! — Слава повертел в руках увесистый колтун благородного металла с четыре кулака величиной. — Ну-ка!
После некоторых манипуляций в его руках оказалась золотая цепь, массивная, грубоватой формы, хоть и не лишенной некоторого изящества.
— Знатная цацка, — обрадовался Слава. — Ксении подарю.
— Да бери ты их сколько хочешь! Все лучше, чем в магазине эту лабуду покупать за немыслимые деньги.
— И то правда.
— Бери весь этот ком. Возьмете то, что Ксении понравится, а остальное продадим. Вон, колец еще прихвати связку. Их тут немерено.
Со дна ящика я достал отличной сохранности золотое блюдо с превосходной чеканкой. Усевшись на траву, я бережно опустил находку на колени и залюбовался затейливым, тонкой работы орнаментом. Вот это приз!
— Обалдеть не встать, сколько здесь всего! — в который раз пробормотал Слава.
— Этого мало. Давай смотреть все!
— Достаем другую кубышку!
Блюдо я бережно отложил в сторону. Мы подошли к машине и вытянули из багажника второй ящик. Отсюда раскиданные на куртках комки, кучки и россыпи ювелирных украшений казались картиной из сказки об удалых казаках или еще каких лихих разбойниках. Какими мы со Славой, впрочем, и являлись.
Поворот ломика. Звон замка. Ногой я откинул крышку.
— Ну, ты вообще уже, Ильюха, оборзел, золото в хрен не ставишь, — засмеялся Слава.
— Зачем перед ним преклоняться? В конце концов, мы для золота или золото для нас? Исмаилитам, очевидно, золото было нужно как инструмент. Они ведь не обратили его в доллары, а везли из Петербурга в Москву, чтобы переправить за границу. Значит, их интересовал сам металл, даже не его художественная форма.
— Наверное, фальшивых денег хотели начеканить, — предположил Слава. — Зачем?!
