— Гм?
— Я тебе так благодарна. Мне так не хватало человека, который разделил бы со мной мою радость…
Мик поднялся, и ее рука соскользнула с головы на его обнаженное плечо.
— Фэйт, — начал он и замолк, не зная, что и сказать. Она была слишком близко от него — непозволительно близко для человека, выбор которого — уединение, и ее белые нежные пальцы мерцали на смуглой коже его плеча.
— Мик, — срывающимся от волнения голосом вымолвила Фэйт. — Мик… У меня такое странное чувство… — Она вся дрожала, ноги ее подкашивались.
В ту же минуту он обвил ее своими сильными руками.
— Что случилось? — хрипло прошептал он. — Тебе дурно?
Но в ту же секунду Мик понял, что ее слабость и дрожь не имеют никакого отношения к здоровью. Как зачарованная, Фэйт смотрела на свою руку, медленно двигающуюся вдоль его обнаженного плеча.
— Ты такой горячий, — дрожа, пробормотала она. — И такой красивый… Я…
Да он и сам чувствовал себя не менее зачарованным — этой теплой, шелковистой кожей женщины, ее спутанными прядями волос, похожими на блики лунного света на воде, этим нежным благоуханием, исходящим от ее тела.
Закрыв глаза перед столь зримым и осязаемым искушением, Мик безуспешно пытался взять себя в руки: обычно это удавалось ему так легко, что приятели за глаза называли его «роботом».
Ее маленькая, нежная ручка по-прежнему неуверенно гладила его по обнаженному плечу. Мик разомкнул веки и, помедлив, прошептал:
— Погляди на меня, Фэйт.
Зрачки ее расширились, губы приоткрылись, щеки разрумянились от возбуждения. Эта женщина сама не понимала, что с ней творится! Как с ней такое вообще могло случиться?
— Мик! — слабо выдохнула она.
Он бы давно мог послать ко всем чертям самообладание и контроль над собой, но какая-то часть его сознания продолжала напряженно работать, делать заключения. И именно сейчас до Мика дошло, что Фрэнк наверняка унижал жену и в интимной сфере, добиваясь сексуального удовлетворения для себя и в то же время полностью игнорируя ее чувства. Сейчас на Фэйт впервые в жизни нахлынули чувства, которые, за недостатком опыта, она не сумела бы и объяснить, и если он, следуя здравому смыслу и инстинкту самосохранения, отодвинется от нее, для женщины это будет очередным ударом по ее и без того растоптанной гордости, очередным подтверждением ее физической и психической неполноценности. И в результате? В результате, очень может быть, никогда уже больше она не даст волю своим чувствам, своему влечению к мужчине, и тогда Мик сможет считать, что довел до конца дело, столь успешно начатое Фрэнком.
