— Я что-то замерзла, — едва слышно прошептала она.
Глаза Манфредо засветились счастьем.
— Я согрею тебя…
— Не надо!!! — вскричала она, расширив в ужасе глаза, и резко отпрянула.
Манфредо оторопел.
— Эмили, любовь моя! — И сделал попытку приблизиться.
— Не подходи ко мне!
Он поднял обе руки и остановился.
— Хорошо-хорошо. Я вижу, ты устала, — спокойно сказал Манфредо. — Может, примешь ванну? Я, кстати, могу присоединиться…
— Ну уж нет! Ванну так ванну, — отрезала Эмили.
— Бедненькая моя! Такой тяжелый день, подумать только! Но ты была самой красивой невестой, Эмили! Знаешь, когда я впервые увидел тебя, ты мне сразу понравилась и я почувствовал, как у меня сердце…
— Пойду наполню ванну, — перебила она, вставая.
— Иди… — Протянув руки, Манфредо привлек ее к себе и нежно погладил по волосам. — Тебе станет лучше, — прошептал он, поцеловав ее ухо. — Скоро увидимся. Ванная комната вон там, все необходимое приготовлено.
Она проскользнула в ванную и плотно закрыла дверь. Ноги ее подкосились, и Эмили грузно осела на пол. Этот ласковый любящий голос резал сердце как нож. И легкая полуулыбка на красивых губах, и лживое выражение беспокойства в глазах…
Она с трудом поднялась и потянулась к двери, чтобы закрыть ее, но никакого замка не обнаружила. И неудивительно, подумала она, ведь это же апартаменты для новобрачных, а жены обычно не запираются от мужей в ванной.
Чуть не плача от собственного бессилия, Эмили сорвала с себя дорожное платье и швырнула в бак для белья. Глотая слезы, она взяла с полки шелковые трусики и полупрозрачный бюстгальтер, которые купила для первой брачной ночи, и зло скомкала их в кулаке.
Отправив их вслед за грязным платьем, Эмили повернула краны. Пока в просторную мраморную ванну набиралась вода, она подошла к зеркалу и утерла слезы. Совсем не так представляла Эмили свою брачную ночь. Тщательно выбирая в фешенебельном венецианском бутике это дорогое белье, она думала о руках Манфредо, которые будут скользить по прохладному шелку материи. Мысленно Эмили уже видела мужа на коленях, отстегивающего чулки от кружевного пояса и целующего каждый дюйм ее ждущей ласк плоти.
Однако отныне ласки Манфредо превратятся для нее в домогательства, поэтому сексуальное белье можно оставить до лучших времен.
Интересно, настанут ли они? — гадала Эмили. Сколько у нас еще будет пустых безрадостных дней? Удастся ли все это время поддерживать у окружающих впечатление гармоничного брака?
Она сильно прикусила губу, но боль внутри нее так и не затихла. Пора спуститься с небес на землю и больше не мечтать. Ни о счастливой жизни, которую обещал Манфредо, ни о его любви…
